Последних старались выслеживать и уничтожать — велика была опасность, что в такой секте засел недобитый гимбл. Один раз я тоже побывала на такой зачистке. Потом не могла спать, переживая и проживая все те ужасы, что совершали эти твари.
Дим каждую ночь пробирался ко мне, и мы засыпали в объятиях друг друга, измождённые от любовных утех, понимая, что скоро вся эта тишь и гладь кончится, и побыть вместе не будет времени. Как я и говорила, через несколько недель у Владетеля родилась дочь. Ей были рады как первому ребёнку, но совсем не рады как девочке — всё-таки наследник должен быть мужского пола.
По традиции целый месяц будут пиры да балы, встречи различных дипломатов с подарками и подношениями. Некоторые пиры я могла пропускать, на некоторых мне приходилось присутствовать как официальной невесте. Что я могу сказать? Одно и то же каждый раз. Менялись лишь туалеты у дам, что тоже не слишком бросалось в глаза, да приезжали новые гости — не у всех ещё на Алорне поставили стационарные порталы.
Я радовалась лишь своим старым знакомым и была счастлива увидеть и Дроба, и Бригитту, и Черина, и даже Риана, который долго сочувствовал из-за Гондальфы и вынюхивал насчёт похода на остров богов.
Были и неприятные моменты, которые я списывала на свою ревность, но всё-таки считала, что Дим мог бы не танцевать с Ароной. Мне это не понравилось, о чём я сразу ему сказала. Тёмный лишь отмахнулся, сказав, что по этикету должен был это сделать — она один из послов в дипломатической миссии. На что я сказала, что его братец может сам танцевать со своими гостями. Дима моя ревность рассмешила — он не принял всерьёз мои обиды, говоря, что я ревную впустую. Он не воспринимал ригнарку как опасность, совершенно игнорируя то, что отвергнутые женщины страшны в мести.
И если со стороны Дима и не было чувств, ригнарка, словно кошка, кружила вокруг моего мужа, пыталась ненароком прижаться, дотронуться и всячески влезала в разговоры. Меня это бесило, хотя держалась я молодцом и вида не подавала. Скандалить на радость тёмным не хотелось — многие считали, что младший брат Владетеля может выбрать супругу из высшего круга или для скрепления дружбы с другими государствами. Что хочет сам брат правителя, никого не интересовало.
Усталость накапливалась, и в один из дней я решила наплевать на тренировки, на празднества тёмных, взять детей и позвать Дима отдохнуть на природе — семейный пикничок. Вся в предвкушении, как скажу это своему мужу и как мы обрадуем детей, пошла искать Дима. Как назло, его не было ни в лаборатории, ни у детей — они занимались уроками. Тогда пошла в его покои, надеясь, что он там.
Впереди увидела спину Лавра, видимо, тоже искал Дима. Когда я была готова толкнуть дверь, Лавр вышел. Его глаза были максимальной величины, и в них горели страх, паника и непонимание. Увидев меня, его страх можно сказать увеличился — он перекрыл мне путь и выдохнул:
— Лиена, тебе туда нельзя.
— В смысле? — удивилась я, а сердце предательски дрогнуло. — Что за странности, Лавр? Я не могу зайти в спальню к жениху?
Лавр не ответил, но зато сильно закивал головой.
— Знаешь, ты себя так ведёшь, словно застал Дима с любовницей… — И, увидев, как вздрогнул оборотень, прорычала: — Отойди на хрен!
Лавр вздрогнул и, видимо, что-то увидел в моих глазах, потому что медленно, очень медленно отошёл в сторону, прошептав:
— Лучше не ходи, Ли, прошу тебя.
Я молча переступила порог и сразу пошла в спальню, примерно представляя, что могу там увидеть, но всё ещё не веря в то, что это может быть правдой.
Ведь чушь какая-то… Но всё оказалось намного банальнее. Как-то… обыденно, что ли. Голый Дим с голой Ароной совокуплялись шумно, с рычанием и выкриками. Мокрые шлепки и поцелуи взахлёб. Как такое развидеть? Может, прав был Лавр, и мне не надо было сюда идти.
Дим меня не замечал. Зато ригнарка увидела и ещё пуще принялась стонать, выгибаясь и подставляя зад, словно течная кошка. Меня затошнило от увиденного, но я словно окаменела — не могла ни двинуться, ни сказать что-то. Мне казалось, что даже воздух не мог пройти в лёгкие, так мне стало плохо. Боль… Такая, что казалось, сердце разрывается на части.
Он переворачивает её на спину, ласкает груди, стонет, проникая в неё снова и снова, а я не могу двинуться, чтобы просто закрыть глаза или убежать.
— Змейка моя… — шепчут его губы.