Не знаю, сколько я так жила — день, неделю, месяц. Гондальфа давала мне силы и тут же их отбирала — насыщенные моей магией, так нужные для пошатнувшегося восприятия хранителя. Когда я наконец вышла из забытья, поняла, что дома. Сразу почувствовала всех оставшихся в живых горгон — словно ураган сметали они своими эмоциями все мои чувства. Я уже не понимала, что вообще происходит… Как же сейчас не хватало бабушки. Оказывается, она тащила на себе огромный груз.
Как же справится без меня Арина… ведь ещё малышка.
С большим трудом отрезала себя от общего потока и попыталась встать. Тут же чьи-то руки подхватили меня и понесли в ванную. Я с трудом открыла глаза — и увидела, что это Дим. Попыталась оттолкнуть его, выбраться из объятий, но тёмный держал крепко:
— Когда ты поправишься, я уйду. Но только до того времени, как ты пойдёшь в поход, — глухо, почти не разжимая губ, прошептал он.
Я видела, как осунулось его лицо, с какой силой он стискивает зубы… но тут же перед глазами — обнажённые тела, а в ушах — стоны наслаждения. Еле дотерпела до унитаза, почти выпала из рук — и меня вырвало.
Дим хотел подойти, но саккараш зашипели змеями, и тёмный застыл.
— Уйди, — хрипло, задыхаясь, сказала я. — Меня от тебя тошнит.
Тошнило меня, конечно, по другому поводу, но воспоминания добавляли неприятных ощущений. Да и тёмного хотелось больнее задеть. Каюсь, не удержалась.
Дим ещё секунду стоял, видимо смотря на меня, потом вышел. Я с облегчением вздохнула. Простить на этот раз, наверно, не смогу. А мучить себя не хочу — и так немного радостей в жизни.
Гондальфа освободилась резко, так что я даже не успела подготовиться и не знала, где сейчас родные. Лишь информация, как погибала кузина, которую в ярости убила Гондальфа. Не поздоровилось и всем, кто ей помогал. Мы лишились целого клана. Но, думаю, здесь Хранитель прав — предательство нужно сразу пресекать.
Подключаться к довольной, обожравшейся Гондальфе было страшновато, но надо. Тут же позвала служанок, чтобы помогли привести меня в порядок — тело было слабым и не хотело слушаться.
Прочувствовала, какие разрушения в моей стране, увидела, где находятся дети и Тир, и даже неугомонный Стаур, который на главной площади командует что-то молодым горгонам, формирует новую стражу и берёт с них клятвы. Помощь виарна, которому доверяю, будет как нельзя кстати.
И начались трудовые будни.
Гондальфа пострадала намного сильнее, чем казалось на первый взгляд, но самой большой потерей после смерти бабушки были пещеры, в которых выращивали камни силы. На кропотливое восстановление наших самых дорогих вложений потребовалось несколько месяцев. За это время Гондальфа сама восстановила порушенные в ходе борьбы с самозванкой и с нагрянувшими бандами работорговцев дома — и на это тоже требовалось много моей силы.
Мне казалось, что в эти дни я ходила как зомби — выполняя всё, что требовалось, и не чувствовала. Может быть, это и к лучшему.
Если бы я ушла в своё горе, переживала снова и снова измену мужа — сейчас не была бы полна сил и энергии идти дальше. А так — работа выбила все дурные мысли, а предстоящие инициации детей и поход к возрождению бога Рана помогали не скатиться в депрессию. Некогда.
После того как восстановили пещеры, мы с Ариной стали их засеивать. Каждый день пускали кровь и восстанавливали друзы. Многие были безвозвратно испорчены, расколоты. Некоторые смогла забрать сестрица. Урон по нашему источнику прибытка нанесён очень большой.
Постепенно горгоны приходили в себя. На улицах уже слышался смех, песни и радостные крики детей. Совет старейшин я не созывала, решив, что такой орган будет лишним — наше право должно быть неоспоримым. Иначе излишняя распущенность опять приведёт к тому, что мы имеем.
Небольшой городок, что вырос недалеко от Гондальфы, не пострадал, и потому торговцы как приезжали, так и приезжали. Мне пришлось доставать запасы бабушки на чёрный день и обеспечивать всех едой, потому что фермы были разрушены до основания — они первыми встретили нашествие бандитов.
После долгих дебатов с теми, кто содержал фермы, решено было вынести их за стены Гондальфы. Тут пришлось обращаться к Диму — земли за стеной относились к дроу.
С тёмным мы постоянно пересекались. Выгнать его я не давала ни Стауру, ни Тиру. Дети слишком привязались к отцу, и наши проблемы их общения не касаются.
В то же время его дельные советы и помощь в переговорах с Владетелем насчёт покупки прилегающих земель были неоценимы. Я училась не смешивать личное с общественным — а польза от тёмного для горгон перевешивала все мои обиды.