Отец обнял меня на прощание, и я, не выдержав, расплакалась.
— Давит, — выдавила чуть слышно, — опять сильно стало давить. Зовёт в путь и в то же время... так хочется остаться.
— Ты же знаешь, — вытирая мои слёзы, проговорил Тир, — если не пойдёшь, будет только хуже. Я хотел бы пойти, но понимаю, что для тебя будет спокойней, если останусь с внуками. Вернись к нам, Отага. Мы будем ждать, — крикнули они на прощание, когда Инор не выдержал и, подхватив меня на руки, понёс по трапу на корабль.
Судно, на котором мы проведём большую часть пути, было похоже на галеон — многопалубное и довольно большое плавсредство. Капитан улыбался над тем, что с ним поплывёт много магов, и в то же время был недоволен моей женской персоной — шовинист несчастный. Мне предоставили отдельную маленькую каюту, а мужчин поселили в общем кубрике с матросами. Корабль был торговым, поэтому пассажиров было очень мало: две семьи дроу с тремя детьми и несколько торговцев, что подрядили корабль перевозить свои грузы.
Кушать собирались в маленькой столовой, где властвовал кок — седоволосый и красноносый, вечно недовольный всем мужчина. Полагаю, что красный нос и постоянный перегар очень явственно говорил о его пристрастиях.
Стаур, как понятно, и здесь не давал мне свободы — каждодневная тренировка и медитации, к которым прибавились магические практики. Я наполняла паруса воздухом, увеличивая и без того быстрый ход, пригоняла рыбу к сетям, которые частенько натягивали матросы.
Дошло до того, что магией мыла палубу, собирая толпы зевак и добавляя развлечения в скучные будни. Но я не роптала и с усердием выполняла всё, что говорил мой учитель — так хотя бы забывала о своей разлуке с детьми и вечерами без сил валилась на койку. Иногда ко мне пробирался Инор, и мы любили друг друга, хоть таким образом скидывая напряжение. С другими из нашей группы я пересекалась редко, иногда замечая, что и они не сидели без дела.
Раз в неделю мне разрешали помыться. На носу судна в специальном закутке стояла бочка, в которой Стаур опреснял морскую воду и подогревал. Там я отводила душу и расслаблялась, смывая усталость, которая накапливается при маленьком пространстве и большом количестве незнакомых мужчин. Семейные дроу тоже попросили о такой процедуре для своих жён, и Стаур не отказал, помогая в очистке воды. На нижней палубе был гальюн, и вода из бочки постепенно уходила на смыв продуктов жизнедеятельности. Чистоту старались поддерживать, но всё равно запах там стоял специфический.
Четыре недели пути — а такое чувство, что плывём вечность. Вылез на палубу страдавший морской болезнью Лавр. Ригнар похудел и осунулся, но хотя бы перестал блевать. Зато Риан словно всю жизнь провёл на палубе — носился по кораблю, как один из матросов, и не стыдился никакой работы. Где-то в трюме лежали ящики со специальными камнями для портала, и мужчина иногда мечтательно смотрел на горизонт и тихо вздыхал, словно не верил, что скоро осуществится его мечта.
Когда пошла пятая неделя нашего плавания, капитан стал нервным и зашуганным. Он подолгу смотрел в специальное приспособление для увеличения и по нескольку раз менял курс нашего корабля.
А через несколько дней начался шторм. Мы, как могли, сдерживали волны на подходе к кораблю. Я напрягала обе свои новые стихии, но шторм был такой силы, что не помогала даже магия виарнов. Море, словно взбесившееся животное, швыряло большой корабль, как игрушку, и топило нас огромными волнами. Я видела, как мрачен был Стаур, но не лезла с вопросами и не сдавалась. Спала по несколько часов в день и почти не соображала, что делаю.
А потом пришли они…
Огромные, непостижимые в своих размерах морские твари хаоса.
Только потом я поняла, что притянула их своей магией — печатью Инсуу, которой много пользовалась, пытаясь научиться соединять все стихии сразу. Когда это происходило, цвет силы был ослепительно белым, а мощность превышала всё, чем я владела до этого. Настоящая сила Дитя Аллорна, как сказал Стаур. Но мы забыли, что большая сила привлекает тварей хаоса, как изысканный деликатес гурманов. Слишком расслабились после закрытия портала и решили, что все твари погибли. А вот в океанах и морях их никто не истреблял, поэтому они стали просто огромными и сильными.
Самая большая превышала размер корабля в десятки раз, а самая маленькая была чуть меньше его. Мельком увидела испуганные глаза матросов, обречённый взгляд капитана и яростного Стаура. Инора, который частично обращался. Дима — с бледным лицом и напряжёнными для магии руками. И Лавра, который ещё не отошёл от морской лихорадки, но уже притягивал к себе тьму, послушную его воле. Всё это мгновенно отпечаталось в мозгу и отозвалось тупой болью в душе.