Про разноцветный камень всем стало известно почти сразу, поэтому горгоны очень скоро стали перекрашивать свои дома в различные цвета. Было даже несколько скандалов из-за того, кто каким будет красить. Новшество немного разбавило серую Гондальфу. Окна здесь принято закрывать магическими щитами, но я все равно занавесила их прозрачным тюлем с фиолетовым цветом, только без переливов. Вся мебель сделана из облегченного амризита, это когда она делается настолько тонко, что почти не имеет веса. На полу огромный мягкий сребристо–фиолетовый ковер. Мне привезли его из империи. В целом я была очень довольна. С каждым разом мне было все легче работать с камнем, он был податлив, как пластилин и тягуч как сироп.
На этом я не остановилась, конечно. В моем крыле много комнат, и других помещений. Оно рассчитано на проживании не большой семьи. И напоследок я оставила комнату смежную со своей, детскую. Решила сделать ее как соберусь с силами и закуплюсь необходимыми материалами. Колыбель мне хотелось создать сплетенную из камня и дерева. Теперь дождаться гонца из Зуллора.
Все это время я скучала по отцу. Даже стала злится на него потому что считала, что он хотя бы мог вестника послать. Совершенно нечаянно я узнала, что он тоже очень хотел меня видеть.
Глава 3
Утром я позавтракала и пошла прогуляться. Взяла такую привычку — гулять. Живот за три месяца значительно подрос, малышка была активной и после первого толчка редко когда утихомиривалась. Моя личина не позволяла чувствовать её, поэтому я просто говорила с ней.
Вчера я подслушала, как служанки говорили о караване, который должен привезти диковинные товары, и у меня проснулось любопытство. Когда ты каждую минуту слышишь чужие голоса и эмоции в голове, это в конце концов надоедает, поэтому я с охотой научилась ставить один из родовых щитов, закрывая свою сущность от других горгон. Они знали, что со мной всё нормально, но не знали, где я и что делаю. Только от Гондальфы закрыться никак не получится. Эта сущность, дух, хранитель — всё в одном, и я — проводник от него к другим.
Бабушка вздохнула с облегчением, когда половина нагрузки перекочевала ко мне. Так что головушка моя пополнилась ещё одним жильцом. Была, конечно, небольшая стычка с Нехтой, но потом эти два манипулятора как-то договорились.
Так вот. Гуляю я каждое утро — почему бы не прогуляться к единственному выходу из этого каменного лабиринта? Личина простой горгонки — и вперёд.
Когда я выбралась из дворца, пришлось нанять извозчика. По улицам ездили специальные телеги со всеми удобствами. Кто побогаче — имел свой транспорт, кто победней — ездил в наёмном. Впрягались в такие телеги таги, преимущественно красного цвета — они легче переносят жару. До ворот ехала долго. Хорошо, попался извозчик с охладительным артефактом — его подвешивают на крышу, и внутри становится прохладно. Такие телеги стоили, конечно, дороже простых.
Возле ворот было большое пространство, всё заставленное телегами и рычащими тагами, даже видела несколько лошадей. Сами ворота были открыты, но проход преграждал переливающийся красным щит. Стоящие рядом торговцы и горгоны почему-то были напряжены. И тут я услышала страшный шум — в щит кто-то отчаянно бился.
— И не проси, — услышала я вдруг голос бабушки. — Ты не приносишь счастья моим девочкам, Тир. Поэтому уезжай в свой Зуллор и найди себе там эльфийку, заведи пару эльфят — и забудь про мою внучку.
— Какой упрямый. Каждый день стучится... Как бы Региера не закрыла совсем Гондальфу, — услышала я рядом шёпот какого-то купца.
Бабушка знала прекрасно, что я обижаюсь на отца, а сама его не пропускает… Я слышала, как кричал Тир за стеной, раз за разом посылая боевые снаряды в щит.
— Впусти меня, Агата! Ты не имеешь права запрещать мне видеться с Отагой. Если она не хочет меня видеть — пусть скажет сама!
— Ещё чего. Девочка только пришла в себя после ваших приключений — ты не зайдёшь, Тир Зуллор!
Ну всё. Мне надоело. Я сняла личину и встала за спиной бабушки. Кто-то удивлённо вскрикнул.
— Может быть, я сама решу, как мне вести себя с отцом, — жёстко сказала я. А внутри всё сжалось от обиды, так захотелось плакать.
Агата недовольно повернулась ко мне:
— Отага, зачем ты здесь?
— Я хочу увидеть отца, — внутри всё заледенело от злости и обиды. — Ты же знаешь, что я его ждала!
— Отага... — смягчилась бабушка. — Поверь, он нам не нужен.
— Может быть, тебе он не нужен, а я хочу видеть своего отца! — почти закричала я, и на последних словах у меня прорезался настоящий виарнский рык.