«Люблю Тя. Выдешь За Мня, Пжаста?»
Она удивлённо уставилась на него, а затем слегка кивнула, её широко открывшиеся глаза блестели. Потянувшись, он защёлкнул на её левом ушке кольцо, а вокруг них свистели и звякали о металл пули. Драгоценный камень испускал десятки крошечных радужных искорок, когда вечерний свет отражался от его одулярисцирующей[47] молочной поверхности. Она осторожно дотронулась до него кончиком крыла, будто бы желая подтверждения, что оно действительно там.
— Да… — прошептала она, а из её глаз лились слёзы. — Да! — прокричала она, крепко его обнимая, от чего он запищал.
— Поздравляю, — торжественно произнесла Персефона, когда Виспер выпустила Стигиуса из своих объятий.
— Что там происходит? — прогрохотал Аид, поворачивая голову в нашу сторону.
Персефона копытами повернула его голову обратно.
— Я объясню всё позже, радость моя. Просто продолжай посылать магию в этом направлении.
Тенебра вздохнула, но улыбнулась Виспер.
— Да уж. Поздравляю. Ты, должно быть, очень счастлива.
— Счастлива? — переспросила та с улыбкой до ушей, взмывая в воздух. А затем, к несказанному удивлению всех присутствующих, включая меня, да и самой себя, пожалуй, она начала…
…петь.
Когда с её губ полилась приятная, спокойная мелодия, каким-то образом разносясь над полем боя, все, и даже Король Аид, ориентировавшийся лишь на слух, изумлённо уставились на неё. Виспер, разумеется, не висела в воздухе, пока пела. Нет, она пела и при этом сражалась, как будто это было столь же естественно для неё, как и полёт. Она заворачивала петли и вертелась, а Стигиус следовал за ней, они кружились и вращались вокруг друг друга, разлетаясь, чтобы сокрушать летунов, летящих к ним, чтобы убить, но казалось неспособных их поразить. И откуда исходила эта музыка? Казалось, она следует за её песней, рассекая рокот ружейного огня и грохот от взрывающихся бочек.
Её песня, похоже, достигла сражающихся пони, сплачивая их. Несколько Вспышек, подхватив мелодию, согласовывали выстрелы из своего лучевого оружия, превращая их в светящиеся полотна, которые и в самом деле, казалось, препятствовали наступлению Отродий по промышленному каньону. Сейчас создавалось такое впечатление, что Виспер со Стигиусом, которые кружась и танцуя, двигались сквозь дымящиеся руины, перестали обращать внимание на отчаянно пытающихся убить их Отродий. Свист пролетавших мимо них пуль, казалось, утих до едва слышного пчелиного жужжания.
Ведь я люблю, и в ответ любима я.
И мне не скрыть, как жду я дня…
Держась рядом, они, кружась, поднимались всё выше и выше, и её песня распространялась окрест, пробиваясь сквозь свист пуль о грохот взрывов, чтобы достигнуть каждого дружественного уха в округе. Поднявшись выше дымовой трубы, она заметила краем глаза вспышку белого света на опоясывающем верхушку кирпичной трубы мостике, которая из-за их совместного вращения быстро скрылась из виду.
Затем время будто бы замедлило свой бег, когда очаровательная улыбка Стигиуса поблекла, а его добрые глаза округлились. Он исчез во вспышке тьмы, но лишь для того, чтобы обхватить её ногами, появившись позади. Она недоумённо оглянулась, но он внезапно врезался в неё, толкая её в резкое вращение, когда на её боку появилась источающая боль линия. Когда она выровняла полёт, внешний вид её шкуры портила кровоточащая царапина, а перед ней находился смотрящий ей в лицо Стигиус. Его крылья упорно пытались удержать его в воздухе, а она удерживала его скользкие от крови ноги своими. На его губах расцвела слабая улыбка. Они приняли форму трёх коротких слов, а затем он низвергнулся с небес, и кровь подобно дождю блестела в окутывающем его багряном сиянии. Не было ни какой музыки. Не было вообще ни каких звуков, когда он упал с её протянутых ног, и его желтая метка исчезла с её Л.У.М.-а.
47
Адуляресценция (англ. — adularescence) — Оптический эффект в виде голубоватого мерцания драгоценного кристалла. Он возникает в результате интерференции света, который отражается либо от слоев в камне, либо от тонких пластин. Наиболее выражена адуляресценция у адуляра, или «лунного камня», отсюда и пошло само название эффекта.