Европейское открытие Океании растянулось на три с половиной столетия. Однако этой эпохе открытий предшествовала более древняя и длительная эпоха «открытий до открытий». Обращаясь к ней, мы входим в область гипотез, предположений и загадок. В книге Пауля Вернера Ланге истории древнего освоения Океании посвящена, по сути дела, одна глава — «Полинезийская загадка», в которой к тому же имеются некоторые неточности. Поэтому целесообразно остановиться на том историческом этапе, который в Старом Свете соответствует эпохе античности и раннему средневековью.
Самый большой регион Океании — Полинезия. Если на карте центральной части Тихого океана мысленно начертить треугольник, вершинами которого являются Гавайские острова, остров Пасхи и Новая Зеландия, то внутри него и окажется Полинезия.
Когда первые мореплаватели из Европы стали один за другим открывать полинезийские острова, оказалось, что многие из них обитаемы. Они были населены людьми каменного века. Островитяне не знали или почти не знали металлов, жилища их были примитивны, одежда почти отсутствовала. Вместе с тем они были искусными земледельцами и великолепными мореходами. Кто же были эти люди? Довольно большая антропологическая и языковая близость, сходство материальной и духовной культуры наталкивали на мысль, что обитатели островов составляли единый народ, некогда населявший большой материк, ушедший под воду, подобно легендарной Атлантиде. Такую догадку впервые высказал в конце XVI века известный нам по книге испанский мореплаватель Педро Фернандес де Кирос. Но более детально и обстоятельно эту гипотезу об исчезнувшем континенте развил французский морской офицер и известный исследователь Дюмон-Дюрвиль. Он полагал, что в центре Тихого океана некогда существовал материк Пацифида, вершинами горных цепей которого и являются существующие ныне острова Полинезии и Меланезии. Деградировавшими потомками носителей очень высокой цивилизации исчезнувшей Пацифиды Дюмон-Дюрвиль объявил полинезийцев и меланезийцев.
В первых десятилетиях нашего века гипотезу Пацифиды пытались возродить русский зоолог М. А. Менсбир и особенно английский этнограф Макмиллан Браун. Последний считал, что современный остров Пасхи с его загадочными каменными истуканами-это не только осколок погибшего материка или обширного архипелага, но и своеобразный некрополь правителей Пацифиды. Любопытно, что точку зрения Брауна разделял с определенными оговорками и известный советский океанолог Н. Н. Зубов.
Однако данные морской геологии начисто опровергают существование в недавнем геологическом прошлом какого-либо материка или крупного архипелага в центре Тихого океана, да и автохтонная гипотеза происхождения океанийцев никогда не была в центре внимания специалистов.
Известные мореплаватели XVIII века, такие, как Бугенвиль, Кук, Лаперуз, думали, что островитяне приплыли из Азии. Научно обосновал это предположение Альберт Шамиссо — участник русской кругосветной экспедиции 1815–1818 годов на бриге «Рюрик» под командованием О. Е. Коцебу, который обратил внимание на родство микронезийских и полинезийских языков с группой малайских языков. Последующие исследователи дополнили лингвистические параллели многочисленными аргументами, указывающими на этническое родство полинезийцев и жителей Юго-Восточной Азии. Наиболее полное выражение «азиатская» теория происхождения полинезийцев получила в трудах Те Ранги Хироа (Питера Бака). Исходным пунктом полинезийских миграций Те Ранги Хироа считал Индонезию. «За время жизни в Индонезии, — писал он, — морская соль пропитала кровь предков полинезийцев и превратила их в народ мореходов. И когда натиск монголоидных народов из глубинных областей азиатского материка усилился, предки полинезийцев устремили свои взоры к восточному горизонту и пустились в одно из самых дерзновенных плаваний».
Маршрут предков полинезийцев от внутренних морей Индонезии в центральную часть Тихого океана, как считал Те Ранги Хироа, был проложен через Микронезию. Сменилось много поколений, прежде чем праполинезийцы, перебираясь от одного острова к другому, в V веке новой эры достигли вулканических островов Общества. При этом по мере продвижения навстречу солнечному восходу мореходное искусство древних переселенцев непрерывно совершенствовалось. Обосновавшись на острове Раиатеа около Таити, морские странники в последующие столетия расселились по всей Полинезии. Те Ранги Хироа образно изобразил схему их расселения в виде спрута, голова которого покоится на островах Общества, а щупальца протянулись в разные части Полинезии.
Среди приверженцев «азиатской» гипотезы происхождения полинезийцев есть и сторонники южного морского пути в центральную часть Тихого океана-через острова Меланезии.
Имеется и «американская» гипотеза происхождения полинезийцев. Ее родоначальником, как указано в главе «Полинезийская загадка», был испанский священник Суньига, выпустивший в 1803 году книгу, в которой обосновывалось направление миграции в центральную часть Тихого океана с востока-от американского побережья. Одним из аргументов этой гипотезы была ссылка на то, что в тропических и субтропических широтах Тихого океана господствуют ветры и течения с востока, благоприятствующие плаваниям американских индейцев и одновременно служащие непреодолимым препятствием для плаваний от Азиатского материка или островов Индонезии. Необходимо отметить, что как «американисты», так и сторонники «азиатской» гипотезы располагают богатым арсеналом доказательств своей правоты, относящихся к области археологии, антропологии, этнографии, ботаники. Почему-то к самым главным приверженцам «американистов» относят известного норвежского исследователя Тура Хейердала. Это мнение разделяет и Ланге. Однако сам Хейердал считает, что острова Полинезии заселили выходцы как с Американского континента, так и с Азиатского материка, правда, последние приплыли в центр Тихого океана тоже с востока, то есть от берегов Америки.
Итак, по Хейердалу, Полинезию заселили две волны иммигрантов. Первая из них направлялась из Юго-Восточной Азии. Около двух с половиной тысяч лет назад азиатские предки полинезийцев на примитивных лодках пересекли северную часть Тихого океана, используя попутные западные ветры и течение Ку-росио. Практически это был маршрут испанского монаха и мореплавателя Андреса де Урданеты, который в отличие от других испанских мореходов, безуспешно пытавшихся добраться от Филиппинских островов в Мексику в тропических широтах, догадался в 1565 году вывести свой корабль к сороковому градусу северной широты и успешно достиг Калифорнии, а затем и мексиканских берегов.
О возможности для примитивных судов пересечения северной части Тихого океана говорят многие факты. После второй мировой войны жители западного побережья Северной Америки иногда находили выброшенные на берег облепленные морскими моллюсками мины японского производства, продрейфовавшие через весь океан. Морские историки рассказывают о многочисленных случаях, когда оказавшиеся во власти стихии японские моряки оказывались у американских берегов.
Спустя столетия предки полинезийцев продолжили свою одиссею. Используя попутные ветры и течения, они от берегов Америки приплыли на Гавайские острова, то есть в Полинезию.
Другая, более ранняя волна переселенцев уже находилась в Полинезии. Хейердал считает, что это были древнеперуанские мореходы. Какой же маршрут избрали они, чтобы плыть в Тихом океане? Это путь «Кон-Тики», или «инкский морской путь», как назвал его Тур Хейердал. С навигационной точки зрения он оптимален: мощное Южное Пассатное течение и ветры способствуют плаванию к островам Полинезии.
Уязвимым местом в концепции морского пути древнеперуанских мореходов, плывших на бальсовых плотах, является остров Пасхи, расположенный вне тропиков в зоне менее устойчивых ветров и течений. Благоприятная навигационная обстановка здесь наблюдается не круглый год: лишь в июле-октябре дуют юго-восточные ветры, переходящие порой в восточные; их скорость в два с половиной-три раза меньше, чем в «ядре» юго-восточного пассата; южная ветвь Перуанского течения проходит миль на триста севернее острова Пасхи.