– Боже мой, какая чушь! При чем тут статус! Двадцать первый век на дворе. А кто кого растлил – вопрос. Твой благоверный старше тебя на два года. Тебе было четрынадцать, когда у вас роман закрутился. Каким образом ты могла его растлить? Фу, Мармеладовна. Я как про их «интеллигентную» семью слышу, меня колбасить начинает.
Настя подругу не слышала.
– Да… Мне было четырнадцать… Мы друг для друга созданы. Он вернулся бы ко мне потом. Теперь даже если захочет – не вернется. Ведь у нас были такие чистые отношения! Алеше теперь стыдно будет мне в глаза смотреть. Какая я дура! Мудрее надо быть. Бабушка меня учила, что главное семья, а жена должна быть глухослепонемой. Надо было сделать вид, что я ничего не знаю. Может, тогда он не ушел бы.
– Ушел, и скатертью дорога! Не реви ты! Радуйся, дурында! Все к лучшему! От твоего ботинка наконец-то отлепилась вонючая лепешка, которая портила тебе жизнь. Он же использовал тебя постоянно и ничего взамен не давал. Забудь его, как страшный сон. Свобода, Мармеладовна! Приведешь себя в порядок, и сотни мужиков падут к твоим ногам. Тебе останется только селекцию провести и выбрать достойного кандидата.
– Как ты не понимаешь, я люблю Алешу! Мне, кроме него, никто не нужен!
– Ты просто не знаешь или не хочешь знать, что, кроме твоего Алеши, на свете полно других мужчин, которые гораздо лучше твоего гаврика. Про какую чистоту отношений ты мне втираешь? Если хочешь знать, твой разлюбезный Алеша тебе и раньше изменял направо-налево. Я лично его видела с другими бабами. Тебе не говорила, чтобы ты не страдала. Зато ему высказала свое презрение. Поэтому он меня на дух не переносит. Он и ко мне подкатывал, в трусы навязчиво лез и эсэмэски писал с дебильными признаниями. На что рассчитывал – непонятно. Он говно, Настя! Он жил с тобой, потому что так удобно. Напрягаться не надо, никто не грузит. Дома баба, которая обожает, облизывает, кормит, одевает, деньги зашибает, чистоту наводит, удовлетворяет любые потребности и за жилье платит. Поди плохо. Он недостойный тебя тип. Я очень рада, что наконец-то ваша связь прервалась. Давно пора было расстаться.
– Убирайся вон, – сухо сказала Настя.
– Что? – Маринка не поверила своим ушам.
– Я сказала, вон пошла отсюда! Уходи! Уходи немедленно! – закричала Настя. – Я думала, ты посочувствуешь, пожалеешь меня. У меня жизнь рухнула. Меня больше нет! Я умерла с его уходом. Неужели ты не понимаешь, что без него я пропаду, потому что теперь у меня нет смысла в жизни? Нет и не будет. А ты вон как обрадовалась! Глаза горят, румянец, улыбочка кривенькая.
– Успокойся, дорогая! – испугалась Марина. – Я понимаю, ты расстроена, но…
– Ты рада, что он ушел, потому что всю жизнь мне завидовала. У меня была сумасшедшая любовь, а ты оказалась в пролете! Алеша меня любил, как сумасшедший. Тебе и не снилась такая любовь. Все твои любовники воспринимали тебя как куклу. Кукла ты и есть! Бесполезное существо, которое думает только о себе! Ты так эгоистична, что просто не умеешь любить!
– Я, пожалуй, пойду, – Марина неловко подхватила свою сумочку и поднялась. В глазах ее стояли слезы. Настя попала в самую больную точку. – Зря ты так. Любить я умею. Тебя вот любила и люблю. За что – не понимаю. Тебе, кроме своего ханурика, никто не нужен был никогда. Ни я, ни кто-либо другой. Даже с матерью родной перестала общаться лишь потому, что она правду тебе о нем сказала. С дерьмовым мужиком жизнь медом никогда не станет. Разве она не права была? Права! Тысячу раз права. Я тебе то же самое говорила, но ты не слушала. Клуша ты! Он тебя с долгами бросил, за твой счет с любовницей на курорт отправился, всю жизнь тебя имел, планирует последнее заграбастать, а ты слезы по нему льешь. Помяни мое слово, как только ты с ипотекой расплатишься, явится права на квартиру предъявлять. И ведь отсудит половину, не побрезгует. Так что жить ты будешь не на окраине, а в лучшем случае в коммуналке в Кукуево, в худшем – на своей даче в Подмосковье, в сарае. И плевать он хотел на твои проблемы, на тебя и на твою любовь. Впрочем, ты сильно-то не убивайся. Деньги кончатся – вернется твой Алеша, никуда не денется. Снова на хребет тебе сядет, поедет дальше и будет тебе изменять. Мне с тобой тоже с этого момента не по пути. Тошно видеть, как ты свою жизнь гробишь. Счастливо оставаться!