Увидев в данных документах подтверждение своего предположения, изложенного в докладе в Ставку 15 мая, о подготовке немцами удара из района Харькова (правда, с направлением удара главком ЮЗН несколько ошибся, полагая, что противник ударит на Купянск, а не в сторону Изюма) и сопоставив его с событиями дня 17 мая на южном фасе Барвенковского выступа, С.К. Тимошенко, по-видимому, чётко понял, что немцы задумали: их намерения не ограничиваются действиями против Южного фронта, а направлены к захвату всего Барвенковского плацдарма.
Тут же маршал отменил запланированное на 18 мая наступление 38-й армии. Ей было приказано срочно подготовить прочную оборону на направлении Савинцы – Изюм.
В глубине Барвенковского плацдарма С.К. Тимошенко решил сосредоточить сильную танковую группировку, которая могла бы предотвратить дальнейшее продвижение немецких частей на тылы южной ударной группировки ЮЗФ и, разгромив вклинившегося противника, восстановить положение 9-й армии ЮФ. С этой целью командующему 6-й армией генералу Городнянскому было приказано вывести из боя 23-й танковый корпус и срочно перебросить его к рубежу реки Берека. Здесь корпус поступал в подчинение командующего 57-й армией ЮФ. Переброску танкового корпуса приказывалось закончить к исходу 18 мая. Соответствующее распоряжение было передано командарму-6 в 00 часов 35 минут 18 мая [9; 58-59], [5; 262].
Ставка ВГК с получением доклада командования ЮЗН о начатом противником наступлении разрешила маршалу С.К. Тимошенко для укрепления правого крыла Южного фронта перебросить с ворошиловградского направления одну стрелковую дивизию (242-ю) и выделила из своего резерва одну стрелковую дивизию и две танковые бригады (156-ю и 168-ю).
Мы неспроста столь подробно остановились на приказах и распоряжениях командования Юго-Западного направления, отданных 17 мая. С.К. Тимошенко часто обвиняют, что он, мол, неоперативно отреагировал на немецкий удар по Южному фронту или не отреагировал вообще, как ни в чём не бывало продолжая наступление на Харьков. Либо его распоряжения объявляются скоропалительными, не соответствующими реальной угрозе [25; 146].
Недостаточная оперативность (боевое распоряжение № 0140/ОП было отдано только спустя десять с половиной часов после непосредственного начала наступления противника и двенадцать часов спустя после начала немцами интенсивной артиллерийской и авиационной подготовки) имела причиной потерю связи с войсками Южного фронта и, как следствие, полную неясность обстановки. Распоряжение последовало только после того, как эта обстановка была худо-бедно выяснена.
Что до утверждения о наступлении на Харьков «как ни в чём не бывало», то оно не совсем соответствует действительности: наступление на северном участке было отменено, предназначенные для него резервы направления (343 сд, 92 отд, батальон ПТР) передавались Южному фронту. На южном участке из состава ударной группировки для нейтрализации немецкого прорыва выводился один танковый корпус. С целью остановить продвижение противника в бой бросались значительные резервы (фронтовые и армейские).
С.К. Тимошенко не бездействовал, не глядел сквозь пальцы на немецкое наступление. Принимаемые им меры были бы вполне достаточны, если бы… Если бы выделить силы и сосредоточить их для выполнения задачи было одно и то же. Увы, на сосредоточение сил нужно время. 23 тк даже в идеале мог быть в указанном ему районе сосредоточения только к концу дня 18 мая. Танковые бригады резерва Ставки могли прибыть только к утру 20 мая, а стрелковая дивизия с ворошиловградского направления и стрелковая дивизия резерва Ставки – ещё позже – 21-23 мая. Время на передислокацию и перегруппировку требовалось и другим соединениям, предназначенным для ликвидации немецкого прорыва. Естественно, немцы не ожидали этого пассивно, они двигались вперёд.
Кроме того, часть резервных соединений, о которых вело речь командование ЮЗН в боевом распоряжении № 0140/ОП, к моменту появления последнего уже были втянуты в тяжёлые бои с противником и, как могли, сдерживали его наступление: разрозненными частями вёл бой 5-й кавалерийский корпус в районе Долгенькая, в деле были 12-я и 121-я танковые бригады [9; 54-55]. Эти две танковые бригады действовали совместно с 15 тбр. Так вот, к началу немецкого наступления во всех трёх бригадах было всего 52 танка [9; 54].