Как же так? Чем объясняются такие разночтения?
Можно их объяснить тем, что командование ЮЗН, как капризная девица, несколько раз за день меняло свою оценку ситуации и, соответственно, разные предложения вносило в Ставку ВГК. Картина вырисовывается, примерно, такая: с утра 18-го С.К. Тимошенко и Н.С. Хрущёв вышли на Сталина с предложением приостановить наступление на Харьков с юга. И, видимо, убедили его в этом, т.к. когда Г.К. Жуков был свидетелем дневного разговора Верховного с С.К. Тимошенко и вечернего – с Н.С. Хрущёвым, то уже Верховный беспокоился о ситуации в Барвенковском выступе, а командующего и члена Военного совета Юго-Западного направления «укусила муха» необъяснимого оптимизма. Однако оптимизм быстро «подвыветрился», потому что уже в шесть или семь вечера Н.С. Хрущёв «жалуется» А.М. Василевскому, что Сталин ни в какую не хочет останавливать наступление, а без этого выправить критическую ситуацию никак невозможно. Надо полагать, что до этого Хрущёв с Тимошенко должны были хотя бы раз «отметиться» перед Сталиным, докладывая о серьёзности ситуации и вновь прося его (как утром) остановить наступление 6-й армии Городнянского и армгруппы Бобкина. А.М. Василевский резонно отказался идти к Верховному с докладом об этом, т.к. от командования ЮЗН уже поступали донесения в Ставку совсем другой направленности в оценке ситуации. Хрущёв, буквально, в отчаянии звонит Сталину на дачу, но тот даже к трубке не подходит, а через Маленкова передаёт члену Военного совета ЮЗН, что, мол, нечего «дурака валять», а надо наступать. После такого ответа Никита Сергеевич должен был разбить себе голову о стенку своего блиндажа. Ан, нет. И его, и Тимошенко вновь посещает необъяснимый оптимизм, и их доклады в Ставку от 00.30 (Тимошенко) и 02.00 (Хрущёв) не содержат и намёка на «пиковость» ситуации, необходимость приостановки наступления нашей южной ударной группировки и использования её сил для ликвидации немецкого прорыва.
Согласитесь, картина абсолютно невероятная.
Тогда само собой напрашивается другое объяснение: кто-то из наших прославленных маршалов, мягко говоря, несколько искажает факты. Но кто – Василевский или Жуков?
Александр Михайлович, вообще-то, с большим уважением относился к Сталину, что хорошо видно по его мемуарам. Так мог ли он написать о Верховном такую неправду? Конечно, можно допустить, что маршал «отдал дань» борьбе с культом личности Сталина. Что, впрочем, сомнительно, ведь его мемуары вышли в свет в 1973, а не в 1963 году. Более вероятно, на наш взгляд, другое. Хрущёв и впрямь звонил А.М. Василевскому вечером 18 мая и вёл разговор о том, что наступление на Харьков надо бы приостановить. Но никаких дневных разговоров на эту тему с Верховным ни у него, ни у Тимошенко не было. Зная позицию А.М. Василевского по данному вопросу, «старый партийный лис» решил «загрести жар чужими руками»: мол, мы вот никак Сталина убедить не можем, так, может, Вы поможете? А.М. Василевский, на наш взгляд, чётко даёт понять читателю, что он весьма усомнился в той версии событий, которую поведал ему Хрущёв по телефону вечером 18 мая, когда упоминает о противоположных донесениях Военного совета Юго-Западного направления, которые подавались Сталину в тот же день.
Мог ли «покривить душой» Г.К. Жуков? Конечно. «Зуб» на Н.С. Хрущёва у него был «большой». Попытаться «вернуть должок» хотя бы в такой форме маршал вполне был способен, тем более что его мемуары писались уже после снятия Н.С. Хрущёва. Но тут, во-первых, не надо забывать, что некоторые претензии у Г.К. Жукова были и к Сталину за послевоенные «взыскания», так сказать. Поэтому, кого из них «топить» по «харьковскому делу», ему было, наверное, всё равно. А во-вторых, версия Г.К. Жукова соответствует известным сейчас документам.
И тут возникает третье объяснение разной версии событий 18 мая у А.М. Василевского и Г.К. Жукова. Ни тот, ни другой фактов не искажают. Просто события этого бурного дня описаны ими с разных точек зрения. Они порознь были участниками или свидетелями его перипетий.
События реконструируются, примерно, таким образом.
Вечером 17 мая забившему тревогу А.М. Василевскому Сталин отказал в приостановке наступления наших войск с Барвенковского плацдарма на основании донесений командования ЮЗН. Свидетельства А.М. Василевского и Г.К. Жукова об этом подтверждаются донесением командования ЮЗН в Ставку, переданным в 17.30 17 мая. В нём, напомним, есть ссылка на боевой приказ № 0140/ОП от 16.00 того же дня, в котором предусматривались мероприятия по остановке немецкого наступления, т.е. тем или иным способом (телефон, ВЧ, телеграф), но приказ этот был доведён до сведения Ставки ВГК раньше донесения.