Любопытно, что одновременно Ф.С. Октябрьский обратился и к контр-адмиралу А.С. Фролову, начальнику КВМБ:
«Поспешная эвакуация подобна катастрофе. Примите меры организации обороны города сплошным полукольцом, хотя бы левый фланг района Камыш-Бурун, озеро Чурбашское, Андреевка, Багерово, Большой Бабчик, озеро Чокракское, мыс Зюк. Всё останавливай, организуй, держи командные высоты. Если удастся остановить, организовать оборону хотя бы на неделю – победите. Противник выдыхается, главное не дать смять, взять сходу. По моим данным, противник сильно избит, основные дивизии его уничтожены. Собирай своих надёжных, храбрых людей» [1; 30].
Абрамов пишет, что «это был скорее не приказ, а пожелание» [1; 30]. Можно представить себе состояние контр-адмирала А.С. Фролова, получившего подобное «пожелание». С одной стороны, у Фролова есть приказ главкома направления, который явно согласовал его со Ставкой ВГК, проводить эвакуацию войск Крымфронта на Таманский полуостров. Причём он, Фролов, назначен ответственным за эту эвакуацию. С другой, – поступило «пожелание» непосредственного флотского начальника Фролова, требующее не эвакуацию проводить, а организовывать оборону Керчи. А откуда у Фролова силы на эту оборону? Слов нет, морское командование, в отличие от армейского, сохранило нити управления своими силами. Но ведь одних моряков КВМБ совсем недостаточно, чтобы оборонять всю Керчь. Они-то и свою базу удерживают с помощью действующих в её районе армейских частей. Да и положение дел под Керчью Ф.С. Октябрьский представлял не очень чётко – не до такой степени ослабел противник, как он думал.
Вечером 14 мая (в 18.10) в Ставке была получена телеграмма Л.З. Мехлиса:
«Бои идут на окраинах Керчи, с севера город обходится противником. Напрягаем последние усилия, чтобы задержать [его] к западу от Булганак. Части стихийно отходят. Эвакуация техники и людей будет незначительной. Командный пункт переходит [в] Еникале. Мы опозорили страну и должны быть прокляты. Будем биться до последнего. Авиация врага решила исход боя» [11; 279], [25; 57], [1; 41].
И. Мощанский характеризует тон данной телеграммы как панический [25; 58]. Впрочем, мы уже видели, что там, где можно посильнее «уколоть» Л.З. Мехлиса, этот историк охотно это делает, приписывая самые дурные мотивы его действиям, давая поступкам комиссара самые дурные характеристики. Вот и сейчас: «…панический тон…»
Слов нет, телеграмма Мехлиса была весьма эмоциональной. Но можно ли назвать её панической? Думается, И. Мощанский из-за своей «официальной» неприязни ко Льву Захаровичу не разглядел (или не захотел разглядеть) в ней главного:
1) Телеграмма весьма точно обрисовала положение дел на конец дня 14 мая (это паника?).
2) В телеграмме Мехлис говорил, что город будет держаться до последней возможности (это паника?).
И, наконец,
3) Мехлис в телеграмме, фактически, повторяет вывод доклада адмирала Октябрьского: эвакуация сейчас подобна катастрофе (это паника?). И если адмирал, делая подобный вывод, исходил, в основном, из возможностей флота, то армейский комиссар ещё и из ситуации на фронте, которую он знал лучше Октябрьского.
Ну, а как «паниковал» Мехлис в те критические для Крымского фронта дни, скажем чуть ниже. Сейчас лишь заметим, что все бы так в подобных ситуациях «паниковали».
Телеграммы Ф.С. Октябрьского и Л.З. Мехлиса и заставили Ставку пересмотреть своё решение в отношении немедленной эвакуации войск. Т.е. никакой непоследовательности в её приказах не было.
Вечером 14 мая начальник штаба Северо-Кавказского направления генерал-майор Г.Ф. Захаров из Краснодара отдал приказ от имени Ставки генерал-лейтенанту Д.Т. Козлову:
«Начальник Генерального штаба приказал Вам в ночь на 15 мая выбить мелкие части противника из Керчи и превратить Керчь во второй Севастополь. Имейте в виду, что Ваши части в большом количестве находятся севернее шоссе, на участке Керчь – Семь Колодезей. Примите меры к их управлению. По приказанию начальника Генерального штаба представить к 15.00 15 мая план эвакуации» [1; 32].
В. В. Абрамов верно замечает, что в приказе бросается в глаза недооценка сил противника: рвущиеся в Керчь и стоящие на её окраинах силы немцев, отнюдь, не были мелкими частями [1; 32]. Однако со вторым его выводом (о непоследовательности данного приказа) невозможно согласиться: приказ потому и настаивал на организации прочной обороны города, что это дало бы возможность провести эвакуацию большей части войск Крымского фронта (людей, вооружения, техники).