Я попятился.
И почувствовал, что кто-то схватил меня.
Я резко обернулся.
- АААААА!
Крик напавшего заставил меня вздрогнуть, сжать кулаки и приготовиться к бою.
Сознание в гармонии с телом пришло в полную боевую!
- Ха-ха-ха! – засмеялся гоблин передо мной.
Я выдохнул.
- Цольга!
Штурман потешалась.
- Гелой войны, блин, Кюсок, как в этих ваших комиксах пло полковника Шецке!
Я не забыл о гоблинах перед нами.
- Не кричи, штурман, они же…
А гоблины даже не обернулись…
Цольга вновь засмеялась.
- Да не ссы. Они не секют ни гламма. Они лаботают. Ты ж юже догадался, я знаю! Их отлавили. Особым тюцохом облаботали. Котолый навязчивые идейки включивает в бошкю!
Я оглянулся на зумзацх у самолёта. Да, они безумны. Просто настроены, точно мой приёмник.
Тут же я зажал нос и рот.
Цольга засмеялась и захлопала в ладоши.
- Вот смешной ты, ха-ха! Ты как маленький, блин. Не, не поможет.
Я выпучил от ужаса глаза, услышав такое.
- Не поможет, Кюсок. Тюцох им вкололи. Лазновидность такая. Долго в них хелачили, это видно. Это не для нюханья тюцох. Зато тепель, лишь они собьются с мыслей о постлойке вот ентого говна, ломка их ждёт нелеальная.
Я ещё раз оглянулся на самолёт и гоблинов. Разжал нос.
- А почему они конструируют это?..
- Заметил?
Цольга кивнула на мотор, почти прикрученный к раме.
- Заметил, - кивнул я.
Цольга прошла вперёд.
- Это взлывчатка.
- С-4.
- Они стлоят бомбю.
- Да.
Цольга не сводила глаз с самолёта так же, как и я.
- Слюшай, там, на столах вон тех, всякие бюмаги. Вляд ли их писали эти. Пошли, посмотлим, может, найдём чего.
Мы осторожно вышли в центр, стараясь не приближаться к безумным зумзацх. Цольга следила в оба, дабы мы не столкнулись с одним из гоблинов. Мне боязно было даже касаться их.
Туцох. Тьма и зло Пропасти рукотворное. Большая Барахолка Зумзацх создала его. Это наркотик, вызывающий галлюцинации. Он – яд, вызывающий не просто привыкание, а становящийся частью тебя. Этот яд всегда вызывал и будет вызывать ненависть к его создателям. При этом официально Барахолка запретила создание порошка. Но люди исчезают, исчезают семьи вместе со всем, что было нажито и создано. Всё оказывается на Барахолке. Всем понятно, что зумзацх продолжают травить всю Пропасть туцохом.
Второй уж раз я встречаюсь с этим ужасным злом в руках элевен. Сперва Камомилла из дома Розальби и её отравленные туцохом иглы, теперь этот Виченциаль. Эльфы пытаются направить разрушающую силу этой дряни на свои нужды. Они играют с самой смертью.
Стол металлический с множеством бумаг со схемами, чертежами, планами был придвинут к металлической свае. Рядом впритык к нему стоял фрезерный станок. Весь пол был в сталитовой стружке.
Цольга накинулась на бумаги. Начала просматривать их мельком и отбрасывать прочь. Я оглядывался на гоблинов. Порой, смотрел в сторону подъёма к люку, через который я сюда и влез. Смотрел с настороженностью, хотя понимал, что Виченциаль вряд ли войдёт в этот своеобразный цех тем же путём. Он знает все ходы.
Как там командир?
- Слушай, Цольга…
- Ню?
- Как-то интересно, что мы именно сюда сели. Мне всё кажется, что…
- И мне. Можно было и на Клофтхоф. Но Чвик чё-то сюда сел.
- Это вынужденная мера, я понимаю.
- Не, не плидюмывай. Если Чвик видит Клофтхоф, он садится. Он не станет садиться на неизвестный летюн, хлен с ней, с этой Цольгой!
Я промолчал. Я тоже чувствовал: мы тут неспроста.