Мой же взгляд упал на вина.
Не то, чтобы я был любителем этого удивительного напитка, но этой продукции в киоске был отведён небольшой стенд, на котором представлены были пять сортов.
Продукции виноделен дома Розальби…
Я обратился к продавщице и попросил показать мне бутылочку с левого края.
Вино красное. На этикетке написано «Чильеджа Нерэт», причём таким необычным шрифтом, похожим на вестфрактур, но с каким-то хвостиком или ушком у «R» в слове «Розальби». На этикетке тёмно-красной я увидел весьма необычное изображение, напомнившее герб Элевентэля. На гербе эльфов изображён серебритовый полумесяц в виде самолёта «летающее крыло» внутри геральдического щита, а сам щит по краям украшен синеватыми еловыми ветвями. Однако в этой вариации полумесяц на фоне рассвета, а щит перевёрнут и украшен лозами роз.
Очень красиво, так и хочется купить и пригубить.
И тут я заметил вязь. Точно такую же, как в секретном документе самолёта той загадочной «Тени», подруги командира. Серебритовая вязь из букв в круге на чёрном фоне.
- А что это? – спросил я у продавщицы.
- Красное сухое вино из винограда небиолло, молодой человек. Дом Розальби является лидером в выращивании этого сорта винограда, и их вина – это элита даже среди…
- Нет, госпожа, - перебил её я и указал на вязь символов в круге. – Что это за узоры?
Дама посмотрела на меня так, будто я спрашивал про таблицу умножения.
- Это тэла джальятиэль, молодой человек. Исконная азбука элевен. Это особое письмо, передающее не только звуки и значение, но и эмоции.
- А почему имя дома на весте написано? – задумчиво проговорил я, разглядывая вязь.
Дама явно была выходцем из колоний или изгнанной. Она скривила губы в отвращении. В отвращении перед невежей-«куколкой».
- Это не вестфрактур, молодой человек. Это ротунда – азбука элевен, изобретённая специально для официальной переписки, для общения с людьми. С такими, как вы. Покупать будете?
Я покачал головой. Протянул ей бутылку, она вырвала у меня её из рук. Похоже, она так сроднилась со своими товарами, что становится эльфом, грагосианкой, квиззом в определённые моменты, когда нужно поведать о своём товаре. Хорошо, я не спросил про что-нибудь истинно гоблинское…
Гудок!
Паровоз!
Шипение, пар из-под могучих колёс, и весь состав из пяти вагонов тронулся в путь.
Я сидел и задумчиво смотрел в окно, широкое, занавешанное шоколадного цвета шторами. Внутри было очень уютно. Я впитывал всё это. Вагончики аккуратные, чистенькие. Сидения мягкие, на столике, на скатерти с символикой компании, стоят пепельница и ваза с цветочком. Салоны вагонов обиты панелями, просторные. Стук колёс, мягкий ход. Я точно вновь очутился в Восточном экспрессе, ехал от Врат домой, на Карлсшлихштрассе. Тепло и так тихо. В вагоне лишь я и ещё пара пассажиров. Согреваешься умиротворённо, хочется закрыть глаза и вместе с этим очаровательным механическим ритмом движения сего замечательного поезда лететь мысленно вперёд. «Шоко-Рокко» не зря делала ставку на подобный комфорт будущих покупателей. Поездка на прелестном поезде изумительно настраивала на умиротворение и приятнейшие эмоции.
Чего, к сожалению, не скажешь об остановившемся, погибшем городе за окном.
Для многих, кто едет вот так же от центральной станции до главного офиса, всё это путешествие – экскурсия в историю дварфов. Это будоражит: их архитектура, конструкции бункеров, назначение путей, уходящих вереницей ввысь. Это целый забытый мир.
Забытый…
Я видел в своей жизни развалины. Видел когда-то то, что осталось от поселений, разорённых гоблинами. Видел я воронки от бомб, снесённые здания, обугленные, разорванные натрое улицы. Я видел руины и сам создавал их на месте, где за мгновения до сброса бомб кипела жизнь. А после оставалась тишина.