- Чвикликс говорит: один из них оказался в плену в тот день. Он - тот самый. Снейк. Другая… ушла, покинула Корпорацию, покинула Грухздум навсегда, прежде чем произошла катастрофа. Говорят, она была техником летательного аппарата того и предупреждала сородичей, что он не надёжен. Её не послушали…
Трагедия и падение целого народа развернулось перед взором моим, пока слушал я рассказ друзей. Падение в прямом смысле. Катастрофа, обрекшая нацию на гибель. Алчность и жажда власти венчают собой случившееся горе. Взлететь, чтобы упасть навсегда.
Много вопросов да мыслей родилось. Может, есть ещё дварфы? Кто-то ещё выжил? Трагедия Грухздума произошла 151 год назад, в 759 году эпохи Пропасть. Дварфы живут три века максимум. Возможно, есть ещё выжившие? Хотя, конечно, в нашу эпоху идеологий, рекламы и свежих новостей мы бы уже услышали о третьем дварфе, но…
Много вопросов. Узнаем ли мы судьбу тех граждан дварфского государства, что погребены под землёй? Живы ли они, или там, в недрах, такой же некрополь, что и здесь, на Ливеркалпе? И, наконец, встретился ли «единственный из двух» с «единственной»? Эти вопросы болезненным ритмом стучали в моём сердце. Катастрофа уничтожила Грухздум. Двум его детям никогда не восстановить свой народ. Как же тяжело жить, сознавая, что доживаешь века свои не только ты… Века свои доживает память, история и сам твой народ. Ты, быть может, твои дети… и всё… в Пропасти станет пусто без вас, дварфы…
Я не стал больше спрашивать друзей. Я лишь смотрел в окно. Как в прошлое.
Конец записи.
Открытка "На заре авиации. Часть 1."
* Интересно, что имя "Ужаса мира" пишут по-разному: то "Зверь", то "ЗВЕРЬ". Второй вариант используется, чаще всего, когда речь непосредственно о самом ЗВЕРЕ.
11, Либерфольсс, 940 г. 2… …мин.
11, Либерфольсс, 940 г.
Борт «Грач».
Бортовой журнал экипажа.
2… …мин.
Компания «Шоко-Рокко».
Вот поезд, шипя и всё так же держа ритм постукивания колёс по рельсам, приблизился и наконец остановился у широкой платформы. Я поднялся с мягкого уютного места, глянул в окно ещё раз и направился к выходу.
Меня встретил ветер. Станция главного здания всего Ливеркалпа находилась на порядочной высоте, ибо сам офис «Шоко-Рокко» возвышался над летуном, стоя на холме. На станции было людно. Множественные посетители как раз дожидались прибытия заветного паровоза. Кто-то придерживал шляпы и шляпки, кто-то кутался в плащи, кто-то оживлённо обсуждал на разных языках всякие новости, очевидно, связанные с компанией. Вокзал был сравнительно меньше того, с которого я направился. Платформу устало мёл дворник в кепке. Я застегнул лётную куртку и направился вперёд, разглядывая указатели, сообщающие дорогу до парадного входа в офис.
Множество плакатов, вывесок с анонсами мероприятий, продукции и будущих грандиозных проектов компании украсили собой каждый столб, каждую стену, даже скамейки. Здесь не было киосков розничной торговли, лишь справочный. Меня зазывали подняться вверх широкие ступени.
Целый комплекс раскинулся на холме, точно могучий город-твердыня из древних веков эпохи Зари Пропасти. В те далёкие времена, конечно, дым не бил в небеса, вылетая, как сегодня, из широких заводских труб. В те времена битв стали, пара и стрегонерии в облаках кружили, широко раскинув крылья, иные птицы. Но, как и в то мрачное, забытое время, мощь замка на вершине определяла саму жизнь ходящих под тенью его. Только лишь теперь замок – это белое, чуть обшарпанное и закоптившееся гигантское здание офиса компании. И определяет оно не просто жизнь, а политику развития.
Ступени вели к парадному входу. Я опасался увидеть пропускной пункт, но нет. Прямиком к дверям. Прямиком к дверям, минуя статую самолёта.