Я ошалело взирал на эту даму, сжимая челюсть рукой.
Чёрный корсет был на ней, точно она была труженицей публичного дома или кабаре. Однако, если у тех ниже корсета ничего лишнего, то ноги этой девушки были затянуты в плотные кожаные и ярко-красные штаны, заправленные в армейские сапоги. Волосы были скручены в видимо-невидимое множество косичек, макияж был вызывающе дерзок, а по всей правой руке, справа по ключице, переходя на щёку, и до самого правого глаза тянулась татуировка: дикое переплетение изображений самолётов, черепов и… крюков. Крюками были и увесистые серьги в ушах. Крюки были выгравированы на пяти перстнях на пальцах. Крюки красовались в составе герба на её треуголке - крюки у горла злобной черепушки, обрамлённой крыльями и самолётными винтами. Я застыл от изумления. Не в первой мне уж встречать пиратов. Но впервые это пират самой Хунты Чёрного Крюка!
А пистолет-пулемёт пиратки… я лишь в следующую секунду увидел, что он не в руке, а… вместо неё!
- Моя дорогая… - начал заискивающе грагосианец, натянув улыбку.
- Где он? – прервала его эта флибустье, как называют пиратов галлы, народность Грагоса, которая… в общем, народ моей Шер…
Горо Додзи перестал в тот миг казаться мне уверенным в своей продукции продавцом. Он стал именно поваром, которому указывают на то, что жаркое ещё вчера стухло.
- Милочка, ну…
- Где Энгельхозен?
Я выпучил глаза, но тут же поспешил привести себя в недоумевающий, испуганный вид.
«Энгельхозен», она сказала. Базель Энгельхозен?
- Дорогой мой капитан, - мягко произнёс Горо Додзи, - ты… ты получишь его, я обещаю. Мы всё делаем. Сделка состоится. Но… ты ведь слышала про груз. Особый…
Он глянул мельком на меня.
- …особый груз был уничтожен. Материалы, что ты доставила, ещё остались и способны его заменить, но потеря целого самолёта нарушает сделку с... послушай, ему нужны два самолёта этой хрени на борту, а один упал… сейчас я не могу заниматься нашей с тобой сделкой.
Я вслушивался.
- Я доставила материал, - пиратка почти из себя уже вышла, голос её с хрипотцой окрашивался рычащими нотками, - много материала. Мне плевать, что ваш самолёт сбили. Ты обещал мне Энгельхозена за «шоколад»!
Невероятно. Что за стечение обстоятельств? Она говорит о грузе «Шоко-Рокко», про который и я пришёл спрашивать? Слово «шоколад» она сказала именно так, в кавычках. Что же творится с этим? Что за дерзкий замысел, пропади он в Пропасть, кроется здесь?
Горо поджал губу. Он явно не желал, дабы я услышал про «шоколад».
- Мы встанем на якорь у летуна, Горо, - прошипела капитанша Хунты. – Мы будем ждать вестей от тебя. Позвони своему шефу и тонко намекни, что его любименький «Шоко-Рокко» посетила «Игла». Пока просто посетила. Потом, Горо, будет уже «блокировала». А потом «штурмовала». Мне лень сегодня резать столько подбородков, сколько у тебя висит, поэтому рожай быстрее!
С этими словами она убрала от лица Додзи своё странное оружие и, бросив на меня взгляд, преисполненный презрением, вышла вон.
Я очень сомневался, что так она и ушла просто.
А ещё я сомневался, что мне ныне стоит вообще молвить хоть слово об этих треклятых шоколадках. «Грач» интересуют они, «Шоко-Рокко» что-то из них сотворил… и, наконец, сама Хунта Чёрного Крюка с ними связана. Дело совсем не в их умопомрачительном вкусе, это точно!
Додзи вспомнил обо мне, выйдя из ступора.
- Господин Мецгер, надеюсь, вас не смутит…
- Мне пора, прошу прощения, - всё, что я придумал.
Нужно всё обсудить с ребятами. Но сперва покинуть эти коридоры, да и весь этот «Шоко-Рокко» оставить позади.
- Как скажете… - сухо, почти скрипя зубами, ответил Додзи.
Я поспешил удалиться, поспешил к лифту.
Конец записи.
Открытка "На заре авиации. Часть 2."
11, Либерфольсс, 940 г. День.
11, Либерфольсс, 940 г.
Борт «Грач».