- Отвечай на воплосы.
- Пошла прочь, зелёная погань!
Цольга фыркнула.
- Тогда пилаты полешат солдатиков, блин.
Пираты засмеялись в предвкушении. Мерзкие подлецы!
Я переживал за тех, кто ни в чём не виноват.
Цесснар фон Циммер держался всё так же.
- На выстрелы сбегутся мои люди, гоблинша, и вам с варваром и пиратами точно не…
- Так тебе наслать, что ли? – съязвила Цольга. – Ты неюжто хочешь, чтоб так было. Пофиг на солдатиков?
Я знал, что нет.
Адмирал боролся. Он искал возможность противостоять сказанному, противостоять случившемуся. Но… не ценой жизни своих людей.
Он тяжело вздохнул.
- Что вы хотите?
- Чвикликс спрашивает: на хер шоколадки нужны?
Адмирал тоже фыркнул, почти, как Цольга.
- Вам-то какое дело?
- Чвикликс говорит: потому что они способны что-то взорвать. Мы хотим знать, что именно.
- Какая вам разница, нелюди?! Не боись, варвар, не твой этот птичник или…
Арбалет надавил и прервал речь.
Я тоже сейчас, стоя перед этим человеком, которого когда-то уважал без меры, задумался: а какое нам дело? Ну действительно? Но так думает торчащий на авиабазе старый адмирал. Нам с того самого разговора на Грюмере есть дело. Мы, все трое, мы почувствовали, что, коснувшись этой тайны, лишь у нас есть силы что-то предотвратить, что-то, возможно, неладное. А потом мы узнали, что что-то взорвётся. И кто-то погибнет. Такая куча взрывчатки нужна лишь для чего-то злого. Не важно, на каком летуне это произойдёт, и имеем ли мы вообще к этому отношение. Назад дороги нет. Мы столько прошли, чтобы узнать правду. И шли мы на это, дабы кого-то спасти.
Это глупо? Может быть…
Но если так поступают нелюди, то я тоже нелюдь.
- Да блин, плосто шоколадки эти вкюсные, а ты, сюка, их взолвать хочешь, а у меня день Лождения на хлен!
Ну или так…
Адмирал вздохнул.
- Вам не выбраться отсюда.
- Для чего, блин, шоколадки тебе, педик с лампасами? Ответь юже, тют дюшно юже всем.
- Ответьте нам, адмирал, - попросил я.
Он посмотрел на меня. С сожалением, отвращением будто. Но я видел, как глаза заполняются болью. Он словно не то что не хотел говорить об этом. Просто не мог.
- Её обвинили в провале операции. Всего одной. Там многие были виноваты. Она выполняла приказы, мать их. Но их не всегда можно выполнить. Было разбирательство, долгое. Надежда не угасала. Но у Цитадели много дел. Если бы Царкайзен Амт просто изгнали её. Но… они оставили её в тюрьме. Заперли её. Сам Краузер подписал приказ «до дальнейшего расследования». Они бросили её в клетку и забыли. На тот день мы изначально планировали свадьбу.
Он посмотрел на Цольгу, на меня. Его глаза были сухими. Но он вдруг побледнел так. Стал призраком будто.
- Я потерял так много людей. Так много людей не спас в своей жизни. Не спас… во имя побед Царства! И потерял во имя того же! Просто потому, что им не до чьей-то боли. Им – Оберстен Гехаймен Амт, Великому, кайзерам… Людям… Людям вечно не до чьей-то боли, когда они не чувствуют её сами.
Я оглянулся на Минерву. Пиратка смотрела «куколке»-адмиралу в глаза.
- Я планировал начать всё раньше. Первый заказ не долетел. Я рассчитывал на два самолёта с грузом, но пришлось выкручиваться тем, что есть. Я изучаю Штайншильтигер очень давно. Когда-то давно этот летун принадлежал гномам. Он назывался Джеккерскит. Бородатые ублюдки умели не просто строить. Они способны были из кусков сталита сделать невиданную самоходную военную машину. Они кое-что тут создавали. Я нашёл секретные документы на их языке. Изучал чертежи. Они кое-что сконструировали и спрятали здесь, на Штайншильтигере. И я в своих изучениях, разгадал, где именно. Не знаю, зачем они их конструировали. Может, против нас, против Царства. Может…
- Что сконструировали? – перебил я.
Адмирал ещё раз оглядел нас.
- Самоходные устройства… Бронетанковый взвод. Танки… с реактивными двигателями.
Воцарилась тишина.
- Чвикликс спрашивает: ты в своём уме?
Адмирал невесело усмехнулся.
- Во внутреннем кармане посмотри, квизз.