Аня сидела на кровати в прозрачной ночной сорочке, обхватив колени руками, и думала. Дражайший супруг отсутствовал. Где-то шлялся и не считал нужным оповещать жену о своем местонахождении. Се ля ви. Ты что-то планируешь, на кого-то рассчитываешь, надеешься что-то получить – но все очень редко складывается так, как ты представляешь в своих мечтах. Обязательно возникают какие-то препятствия, что-то мешает, кто-то подводит. Да, она возлагала большие надежды на переезд в Петербург. И получила то, о чем масса девушек и женщин только мечтают: богатого мужа. Но… Она очень быстро поняла, что не только не любит Геру, но и… Нет, пока не ненавидит, но скоро это может случиться. Гера не считает ее человеком, личностью. Она для него – этакая смесь прислуги с подстилкой и куклой напоказ. Она готовит, стирает, убирает. Прислугу Гера уволил, зачем платить лишние деньги, когда жена есть? Спит он с ней, когда сам пожелает, совершенно не заботясь о чувствах жены, и вообще, это не занятие любовью, а законное изнасилование! Ну и она также обязана сопровождать его на всякие мероприятия, мило улыбаться его партнерам, вести светские беседы с их женами или любовницами, с которыми ей не о чем говорить! Ей с ними неинтересно! Оставалась одна надежда – на Ольгу… Но Ольга продолжает жить в Москве…
В три часа дня телефон зазвонил вновь: это опять оказалась Ольга. Теперь она рыдала.
– Встречай меня с «Авроры», – попросила она.
Георгий Тихонов отпустил жену к сестре с ночевкой, чтобы они навели порядок в квартире, где требовалась серьезная уборка после предыдущих жильцов. Квартиру нашел Георгий.
Как понимала Аня, Ольге, в основном, требуется сочувствующая слушательница, но Тихонову об этом знать было совсем необязательно. Да ему вообще на нее плевать. Вполне может сегодня притащить какую-то шлюху в их супружескую постель. Это только жене нельзя заводить любовника.
– Ну, рассказывай, – обратилась Аня к сестре. – Выговоришься, легче будет. И не забывай, что я рядом, я с тобой.
– Если бы я не знала, что ты меня ждешь, если бы у меня уже не были собраны вещи для отъезда, не представляю, что бы я с собой сделала, – призналась Ольга.
Как только Юра собирался уходить к Ольге, у его жены обязательно что-то случалось – то она ложилась в больницу и просила его немного подождать, пока она поправится; то приезжал сын на каникулы из Австралии – нельзя же травмировать мальчика, пусть он спокойно уедет обратно, и все в таком роде.
Ольга так надеялась, что Юра ее остановит, не позволит ей уехать из Москвы, скажет, что он все-таки разводится, переезжает к ней и они вместе снимают большую квартиру или покупают новую. Но он сказал совсем другое:
– Наверное, ты правильно делаешь. Поезжай.
А Веселко рассчитывала, что у них все образуется… Не образовалось. Она рыдала, собирая вещи, но понимала, что поступает правильно. Только так она сможет выйти замуж – а ей хотелось ребенка, мужа, семью… Конечно, она мечтала, чтобы этим мужем стал Юра, который всегда жаловался, что у него только один сын: жена в свое время заявила, что и одного хватит. Ольга с радостью родила бы ему ребенка, но…
Подходя к своей парадной в последний вечер в Москве, Веселко заметила черную «БМВ» Юры. «Зачем он приехал? – пронеслась мысль. – Еще раз попрощаться? Опять мне душу травить?»
У Юры был ключ от ее съемной квартиры, и он не отдал ей его во время своего последнего посещения, пообещав утрясти все вопросы с хозяевами. «Новую любовницу планирует на насиженное место поселить?» – подумала тогда Ольга.
Веселко подняла голову и увидела, что свет в кухне горит, а в комнате выключен. Девушка уверенным шагом зашла в парадное, давая себе слово держаться и не разреветься, поднялась на лифте на пятый этаж и позвонила в дверь.
Юра встретил ее широкой улыбкой.
– Ужин готов, – сообщил он.
Ольга молча разделась, так же молча прошла в комнату, зажгла свет и застыла на месте: в углу стояли два чемодана, на столе – огромная ваза с роскошным букетом роз.
– Я вот с вещами приехал… – из-за ее спины сказал Юра. – Не могу без тебя. Я насовсем. Если примешь.
Ольга резко повернулась к нему, открыла рот, чтобы что-то сказать – и не смогла. Она в эту минуту напоминала выброшенную на берег рыбу – хватала ртом воздух. Юра сгреб ее в объятия и закрыл ее губы своими.
Следующее утро началось великолепно: она проснулась на Юрином плече в залитой солнцем московской квартире, теперь, как ей казалось, их квартире, их первом общем доме. Они долго ласкали и любили друг друга, потом вместе отправились в душ, сели завтракать. Ольга сварила кофе, и тут зазвонил телефон. Судя по звонку, кто-то прорывался из другого города. Она решила, что это или Аня, или отец, и бросилась к аппарату, но спрашивали Юрия Александровича – из Австралии. Его сын.
У Ольги все похолодело внутри. Как его сын смог найти его у нее? Юра дал ему этот телефон? Что случилось?
Случилось обычное: стоило Юре склониться в сторону своей любовницы, Ольги, как у жены тут же начинался то ли сердечный приступ, то ли печеночные колики, то ли еще бог знает что. У Ольги вообще сложилось впечатление, что, когда Юрочка уходит, жена симулирует болезни по списку из медицинской энциклопедии. Тут тебе и выход камней – из всех мест, откуда они выходят, и давление, и мигрень, и нервы. А уж из-за ее длительного предынфарктного состояния Юрочка всегда возвращался домой.
– Наверное, она мысли умеет читать на расстоянии, – потом рассказывала Ольга Ане. – Или на нее целая шпионская сеть работает. Установила везде, где можно, «жучки» и всякие датчики.
– И что же все-таки с ней произошло на этот раз? – поинтересовалась Аня.
– Сердце, – сообщила Веселко. – Сын вещал, что мама страшно больна, просит папу срочно вылететь в Австралию. Мама боится, что может уже никогда не вернуться в Москву (как бы я была счастлива, если бы это случилось!), хочет на всякий случай попрощаться…
Ольга помолчала и заговорила вновь:
– Да эта кобыла переживет нас всех! На ней пахать надо и кирпичи возить.
– А твой Юра не понимает, что она все свои сердечные приступы и длительные предынфарктные состояния симулирует? – поразилась Аня. – Ей на сцене играть надо, а не в домашних хозяйках сидеть. Талант актрисы пропадает.
– Да что эти мужики понимают?! – воскликнула Ольга. – Ты знаешь, сколько я мучилась с этим придурком? Он так удобно устроился: жена начинает зудеть – он бегом к любовнице, я его принимаю по высшему разряду, готовлю ему всякие вкусности, ублажаю в постели, а потом жена быстро соображает, что его надо возвращать, разыгрывает очередной спектакль, и Юрочка, почувствовав себя виноватым, несется обратно.
Ольга помолчала и продолжала:
– Он мне всегда говорил, что она его не понимает, не дает ему ласки, тепла, вечно во всем подозревает, и только со мной он может отдохнуть душой, только я его выслушиваю, только со мной ему интересно…
– Но тогда почему, если она такая плохая, а ты – такая хорошая, он живет с ней, а не с тобой? – спросила Аня и сама себе ответила: – Они все крутят одну и ту же заезженную пластинку: с женой – плохо, с тобой – хорошо. Лучше бы уж они просто рта не открывали.
– И это еще раз подтверждает, что все они – сволочи, – заявила Ольга. – Но тогда зачем я сюда переехала? – Она посмотрела на Аню и улыбнулась: – Хоть они и сволочи, но нам без них никак. А с женатыми я закончила. Буду искать холостых и разведенных. Находят же некоторые. – Она хитро взглянула на Аню.
Та разлила специально купленную ею водку по рюмкам.
– Давай за успех предприятия! – предложила она. – За твой успех, Оля!