- Гора пробуждена! - крикнула Ночная Стужа, и он испугался сильнее, ибо услышал в этом голосе скорее восторг, чем ужас. - Поразительно!
Затем почва содрогнулась, выкинув Тайскренна из кресла.
Блю макал засохший хлеб в миску остывшего супа, который не так давно сам сварил на опустевшей гарнизонной кухне. Он был один, кухню освещала лишь свеча, и едва заметно мерцали угли в печах.
Взрыв силы заставил его вскочить, ступ повалился за спиной; он глядел на север. - Во имя Бёрн...
И тут башня подпрыгнула, будто испуганное животное.
Его ударило о стену. Каменные блоки колыхались под ногами, словно желали сбежать, толкаясь боками. Пыль забила рот и глаза. Камни валились градом; затем весь форт - он ощущал это - начал сползать с склона, вырывая корни фундамента из каменного ложа.
Ошеломленный и одуревший, едва глаза начали видеть хоть что-то, Блю поднял свой садок, Д'рисс, и напрягся, крича от усилий, отыскивая любые искры жизни в башне, затягивая их в садок вслед за собой, спасаясь бегством. Никогда не решался он на нечто столь тяжелое, столь безрассудное... сознание как бы растягивалось, грозя порваться... так и случилось.
В долине под Орлиным перевалом Карсден, присяжный историк Империи, вылетел из шатра, пытаясь не упасть - почва так и прыгала под ногами. Вдалеке что-то ревело, неверный свет раннего утра показал, как склоны шевелятся, словно гора расправляет плечи. Поднялись тучи пыли, каменные лавины летели со всех сторон.
"Нам конец", - подумал он про себя, до странности спокойно, словно отделенный от событий. "Какой позор, что я не смог записать..."
Он застыл, голова поднята: весь бок горы, на которой высился Красный Форт, знаменитая цитадель Багряной Гвардии, скользила вниз, будто отсеченная божьим мечом: вниз по всей великой длине склона, к нему, распадаясь. Пришла восторженная мысль: "О да!"
Лавина достигла лагеря.
Тайскренн неуверенно поднялся на ноги. Продолжался звучный грохот, усиленный эхом. Он поглядел на горы и разинул рот, пораженный. "Боги! Перевал!"
Солдаты уже бежали в южную сторону. Он заметил Даджека среди толпы офицеров и вестовых, выкрикивавшего приказы. Видя Тайскрена, командир крикнул: - Что это, во имя Бездны?
Тайскренн хватался за голову. - Вынужден ответить: не знаю.
- Нападение?
- Вряд ли. Если только... неумышленное.
Кулак потер грубоватое лицо, оставляя полосы пота и пыли. - Боги! Не дайте увидеть умышленное. - Глаза сверкали. - Та штука на севере?
- Да.
Даджек крякнул. - Следите за ней. - Отвернулся, отдавая приказы, создавая подобие порядка их хаоса.
Грива густых белоснежных волос обозначила Сиалле, сетийскую шаманку. Тайскренн пробирался к ней сквозь сумятицу солдат. Юная женщина сказала сухо: - Такое и я способна ощутить.
Он кивнул, признавая акт смирения. - Видели Меча? Он цел?
- Меч на перевале, помогает выкапывать выживших.
Маг кивнул еще церемоннее. "Хорошо. Там ему и следует быть". Хотя в голове зазвучал иной, менее благоговейный голосок: "И он будет - как такое пропустить?"
- Что делать нам? - спросила Сиалле.
- Следить. Охранять периметр. Чтобы никто не смог воспользоваться моментом.
Она согласно кивнула и похромала к лагерю.
Маг снова следил за севером. Плечи сдавил груз предчувствий. Там враг? Опасный враг? Или просто боги играют с людьми ради забавы, как говорили некоторые философы? Он глубоко вздохнул. Как хотите. Все равно придется разбираться нам. Это происходит слишком близко к малазанской границе.
Или, говоря точнее, малазанские территории слишком приблизились к этому.
Джианна присела у прибрежной стены Базилики, вместе с Яни и ее братом следя за вереницей неподвижных судов. - Который? - спросила она.
Брат Яни лишь шикнул, что ее разозлило. У чужаков ни манер, ни уважения.
Ночной дозор прошел с фонарями на шестах, она нагнулась, а вот брат с сестрой - нет. - Они что, нас не видят? - прошептала она Яни, но ее брат молча пошевелил пальцами, явно намекая на взятку. Джианна была потрясена: прежде ей не приходило в голову в чем-то подозревать стражу.
Брат и сестра все же выждали, пока стража не удалится, затем указали на один из причалов. Джианна и сама полагала, что им не нужна излишняя смелость.
На полпути она замерла, потому что по телу прошел удар, сотрясение, пришедшее от воды, от залива и морей за ним. Она не сразу поняла, что это; но тут камни причала заколыхались под ногами, роняя ее. Яни с братом удержались на ногах. Трещало дерево, скрежетало железо - лодки качались, колотясь о камни. Мачты накренились молодыми деревцами под накатом шторма. Хуже всего пришлось постройкам: кирпичи валились лавиной, оседали целые стены. Крики неслись отовсюду.