- И Южный континент, - добавила она.
Он позволил себе недоверчиво покачать головой. - Ага... как скажешь.
Она откашлялась. - Благодарю. Очень вам обязана. - Он лишь пожал плечами. - Итак, мы на южном берегу?
- Он кивнул: - Ага. Южнее Иктора.
- Мне нужно туда.
Он снова шевельнул плечами.
- Утром. Думаю, утром.
Рыбак вернулся к починке. - Если хочешь.
Она ждала чего-то еще, но рыбак не поднимал головы. Джианна посмотрела в море. Где-то там она спрыгнула за борт и оставалась под водой так долго, что корабль успел уйти. Вынырнув и не видя корабля, она положилась на инстинкт Рюза и поплыла на запад, ощутив, что там берег ближе всего.
Она считала, что прошло пять дней. На третий день она уже не плыла, а дрейфовала. Так устала и проголодалась, что не заметила касания скалистой земли. Она не понимала, что же держало ее на плаву. Воля? Или морская волна стала ей родным домом?
Снова вспомнились сказки матери о истинных первопоселенцах Фалар. Она задрожала. "Пропали. Все".
Она вернулась в хижину и легла отдохнуть.
Наутро поцеловала внучку - так и смотревшую на нее, открыв рот - в лоб и пошла наверх, к дороге, что вела в Иктор. Дорога нашлась к полудню - скорее три извивающиеся тропы со следами колес и копыт. На закате села под навесом у перекрестка с другим путем - назвать это дорогой было трудновато. Покосившийся навес стоял рядом с жалкой хижиной, наверное, здесь могли остановиться редкие путники. Она была очень далеко от цивилизованных фаларийских городов, здешняя нищета могла лишь ранить сердце.
Утром, сев на деревянных нарах, увидела другого путешественника. Она даже не проснулась ночью - доказательство крайнего утомления: двухколесная тележка опустила оглобли, рядом жевал траву мул.
Встав, она обнаружила в тележке парня, спавшего в высоком стоге сена.
- Добро утро.
Юнец потер глаза и кивнул. Без слов вскочил и повел мула в упряжь. Предложил ехать с ним, и она согласилась.
Остаток дня она провела, то болтая ногами на заднем крае тележки, то лежа; сено кололо руки и шею.
Иктор был мелким городком даже для Фалар; скорее колония или приграничный форпост. Разномастные дома спускались по склону к воде, где отдыхали на якорях корабли. Город показался Джианне необычно пустым и тихим, улочки грязными. Многие горожане останавливались и глазели на нее. Вытряхивая сено из волос, она сообразила почему. Густые черные волосы отросли, их было невозможно спрятать: примета Старого Народа, о котором нынешние жители островов знают лишь из сказок.
Она ступила на причал. Небольшие суда, пустые и груженые, были привязаны к толстым шестам. Она прошла в самый конец, где трое мужчин и женщина следили за сидящими детьми. Дыхание ее прервалось, она чуть не упала: у каждого была та же примета: густые черные волосы, иногда посеченные, иногда роскошные и длинные, с завитками.
- Что здесь такое? - выдохнула она, и голос прервался.
Четверо обернулись и удивленно подняли брови, видя ее собственную черную гриву. Женщина указала на ряд детей толстой палкой, почти дубиной. - Не шуми тут. Один из них твой?
- Что значит мой? Куда они едут?
- Новый Призыв, дура, - бросил грузный мужлан. - Если здесь нет твоего, вали прочь. Не твое дело.
Джианна поняла. Призыв. "Добровольный" отбор людей старой крови - так сказать, благословленных Маэлом. Как откровенно говорила ее мать, Призыв на Убой. - Призыв уже был.
- Приказ Орфела Ленефа, Блюстителя Веры. Маэл требует.
Она сложила руки на груди: - Маэл этого не требует. Отпустите их.
Четверо переглянулись, озадаченные. - Слишком рано, чтобы напиваться, - буркнул один.
Джианне казалось, ее черные волосы встали дыбом во всю длину; она ощущала, как свободно вздымается сила садка. Волосы и волоски на шее потрескивали от скопления энергии.
- По моему приказу отпустите их, - рявкнула она во весь голос.
Они откровенно веселились. - А ты кто? - сказала женщина.
Джианна открыла рот и тут же закрыла: может быть, объявлять себя еще преждевременно. - Гражданка Фалар, не терпящая рабства... любого рода.
Самый здоровый поднял и махнул дубиной. - Иди прочь, и мы готовы не сообщать жрецам о твоих безобразиях.
Ей не терпелось. Она повела рукой, и стена воды встала над причалом, поднимаясь всё выше. Изогнулась и смыла четверых в море.
Встав в воде и задыхаясь, один из них зарычал: - Глупая сучка!, - хватаясь на край причала.
Джианна как бы оттолкнула их. Женщина завыла: - Тону!
- Плывите прочь, или утонете все.
Неохотно, бранясь, они отплыли. Джианна выдержала время.