Кайдара, повела коротышек к дюнам. Обходя пеньки, упавшие, обугленные стволы деревьев, глубокие воронки с обожжёнными краями запёкшегося песка, тарфы вышли к нетронутому огнём подлеску.
- Гляди. – Люрик указал на трёхпалые следы. – Кудой энто она нас ведёт? Как бы в лапы к страшилам не угодить? Вона как они тутай всё истоптали.
- Котейка зверь осторожный. – Заметил один из чавошей. – Не полезет она к страшилам. Видал, как ловко дорогу указывает? Стало быть, нашенские тутай.
- Откель им взяться-то? – Вспылил Люрик. – Нашеских перебили. Сам видал. Бахнуло и в клочья. Одни тока ошмётки и остались. Да и те во все стороны разлетелись.
- Тихо вы. – Прошипел Ахалай. Тарфы вышли из подлеска и двинулись по песчаным осыпям.
Нещадно палит солнце, песок нагрелся, но косматобородые шагаю смело уверенно. Босе ноги привычны и к жаре, и к холоду. Потянуло дымком костра.
- Люрик. – Негромко позвал Тартагон. – Ступай вперёд и погляди.
- Ну вот. – Горестно вздохнул коротышка. – Чуть шо, сразу Люрик. А ежели тама страшилы?
- Дашь знать. – Ахалай принял из рук Люрика торбу. – Гаркни да по громче и беги к реке шо есть сил.
- Я тебе гаркну. – Тартагон пригрозил Ахалаю кулаком. – Проберись тихонько. Погляди и возвертайся. Уразумел?
- А вы стало быть, тутай останетесь? – Люрик окинул хмурым взглядом толпу косматобородых.
- Ступай. – Поторопил Тартагон. Кайдара навострила уши и убежала в обратную сторону. Но этого никто не заметил. Все взоры обращены на Люрика. – Окромя тебя некому идтить. Вспомни друзяка, как мы с тобой в амбар к рыжим захаживали? Да так тихо, шо ни один клыкарь не унюхал и шум не поднял.
- Энто да. – Люрик выпятил грудь. – Славное было времечко.
- Будя языки чесать. Ступай.
- Кудой энто его отсылаешь? – Позади коротышек раздался скрипучий голос. Тарфы, все как один повернули головы. С песчаной дюны, опираясь на посох спускается старик. Белая борода ниже колен, на голове шапка из листьев, одежда сплошной мох и трава. Полы балахона волочатся по песку. Рядом с ним идёт кайдара. Трётся мордой о балахон.
- Тарталупий. – Прохрипел Тартагон и раззявил рот. Хлопает глазами, таращится на древнего старца.
- Шо, не рад? – Спросил Тарталупий. Чавоши расступились уступают дорогу.
- Ух ты. – Выдохнул Люрик. – Ты откель тутай взялся? Вот так чудо-чудесное. Мне сказывали, ты год сто как помер.
- Тебе дурню шо не сказывай, всё одно переиначишь. – Тарталупий приложил Люрика по лбу посохом. – Стало быть прибыли? – Старик разгладил белую бороду, осмотрел чавошей. – Ходи сюдой. – Худой палец поманил коренастого крепыша. – Который день колики в животе?
- Чаво?
- Ни чаво! – Прикрикнул Тарталупий. – Брюхо болит?
- Ага. – Косматобородый часто закивал. – Шибко болит, спасу нет.
- Жуй. – Старик оторвал клок мха от своего балахона, снял с пояса флягу из тыквы. – Хорошенько разжуй и запей вот энтим. Рожу не криви. Жуй.
- Чаво энто он? – На ухо Тартагону спросил Ахалай. – Пошто Мултая травой почует?
- Надобно так. – Так же тихо ответил Тартагон. – Делай всё шо скажет и не перечь.
- Стало быть… и ведун у тебя в друзьях приятелях. – Ахалай тяжело вздохнул. – Да-а-а-а уж. Об таком я и не помышлял. Знал бы раньше, давно с тобой задружился. Я поди тоже, как и Люрик. Его в помёрлые причёл.
- Шо энто вы тама бормочите? – Старик заткнул пробкой флягу, зыркнул на Тартагона из-под густых, белых бровей. – Об чём шепчетесь?
- Да так… - Тартагон поскрёб шею. – Об своём. Тебя, каким ветром сюдой занесло? Чего пожаловал?
- Подсобить пришёл.
- Энто кому же? – Тартагон выставил на показ бляху правителя рода райдов, осмотрелся. Песок, дюны. Небо чистое, до самого горизонта ни одного облачка. Высоко парят птицы, жужжат насекомые, от деревьев прилетают трели. Заливисто и громко поют пернатых обитателей леса.
- Дурень ты, хоть и бляху нацепил. Не тудой глядишь. – Тарталупий указал посохом на песчаные холмы. – Тама все.