Растет, растет вчерашний станичник. У него кости хрустят от роста.
Он скоро вызовет на соревнование одностаничника.
— А ну, кто скорей хитрую военную и политическую механику одолеет?
Он скоро напишет письмо в колхоз и колхоз свой на соревнование вызовет. А если он неколхозник, так пошлет семье наказ: идти в колхоз, а «сестре батька не слушать, потому что старое старится, а молодому по-молодому жить надо».
Он скоро остановит разбушевавшегося из-за миски борща товарища и хмуро и строго скажет:
— А матюгаться нечего. Ты боец рабоче-крестьянской, — и добавит внушительно: — Товарищ!
Он станет в свободные вечера постоянным посетителем полкового клуба. Станет комсомольцем.
Пройдет первая ступень, начнется набор в полковую школу. Его выхватят из красноармейской массы потому, что он дисциплинированнее, смышленее, политически крепче, к учебе более охоч и воля в нем и упорство есть.
И станет он тогда курсантом.
Полковая школа! Это гордость каждого полка. Это гордость каждого курсанта.
— Курсанты! Не подкачать сегодня на стрельбе!
— Курсанты! Как идем? Где равнение? А еще курсанты…
— Курсанты! В нашей курсантской семье случился такой позорный случай… Не можем терпеть…
О полковая школа, кузница младших командиров, родина и колыбель их, курсантский университет, где обучают всяким наукам и хитрой технике, и мудрой политике, и кропотливой топографии, и ловкой физкультуре!
Быстро проходит год в школе. Экзамен, и на свои петлички курсант с гордостью и стыдливой важностью цепляет два или даже три треугольника.
Ах треугольники! Их не достанешь в наших местах. Приходится рисовать химическим карандашом, расплывающимся под первым дождем и окрашивающим малиновые петлицы в неописуемый цвет.
Так рождается младший командир.
Все чаще и чаще отделению приходилось действовать самостоятельно: то посланное в разведку, то в охранение, то приданное другому взводу, то оторвавшись в бою.
Отделенный командир вел людей, а голова его ломалась на части. Как жалел он тогда, что плохо учил в школе кропотливую топографию. Вот в руке схема, а на местности что-то получается другое. Как жалел он, что еще маловат его тактический кругозор: вот стреляют там, тут… Кто? Свои? Чужие? Не разобраться в этом.
Но он уверенно вел людей, и крепкая башка бывшего курсанта выручала. И отделение приходило благополучно во взвод, и во главе его шел еще более окрепший отделком.
На походе, как никогда раньше, стал младший командир политическим руководителем своего отделения.
Вошло в быт на самых коротких привалах читать статьи из газеты. И отделком разъяснял трудные места бойцам.
На тактических занятиях отделком объяснял обстановку: «Противник там-то. Положение такое-то. Нам делать то-то. Даешь образцовую работу!»
Когда шли на Пирсагат — подъем был «малость» длинен, — стали приставать бойцы. И Дядюкин бросает лозунг:
— Даешь образцовое наступление к дню Первого августа!
У него хороший, зычный, веселый голос, у нижегородца Дядюкина. И захромавший Ширяев прибавляет шагу.
— Не могу отстать! — кричит он. — Даешь к Первому августа… образцы… наступления. Даешь Пирсагат!
А после наступления, боя, обороны собирается у котелков отделение, и отделенный командир подводит итоги соцсоревнования, отмечает лучших, критикует отстающих, — настоящий политический руководитель отделения.
Ночью у костра сидит и лежит отделение. Звездная южная ночь опрокинулась над бивуаком, растеклась по небу, замерла.
— А вот скажите, товарищ отделком, у меня вопросик такой. Почему тут народ пшеницу мало сеет и чем же он живет? — Боец приподнимается и ждет ответа.
И отделком, напрягая память, вспоминая слышанное на политзанятиях, на инструктаже, начинает рассказывать об этом народе, почему он пшеницу мало сеет, откуда сюда пшеница идет и как тут советский чай цветет и нас от заграницы избавляет.
Будут еще и еще вопросы. Могут спросить и о том, почему звезда в небе висит и не падает, и о том, какие теперь права колхозникам дадены, и о том, есть ли все-таки бог или нет, и о том, верно ли, что война скоро будет и какая она будет. Мало ли о чем можно спросить!
И на все эти вопросы вчерашний станичник, сегодняшний младший командир Рабоче-Крестьянской Красной Армии, должен дать и даст по мере своих сил простой, толковый ответ.