— Мистер Обадже, — обратился к нему поверенный твердым голосом, — это те люди, о которых я вам говорил и которым просил уделить несколько минут вашего времени. Специальный агент Пендергаст из ФБР и лейтенант д'Агоста из полиции Нью-Йорка.
Мужчина поднялся из-за стола.
— Разумеется.
— Спасибо, — отозвался поверенный. Он кивнул Пендергасту и д'Агосте, затем повернулся и покинул кабинет с таким видом, словно только этим утром лишился близкого родственника.
Мужчина за столом оглядел своих гостей.
— Я Фенуку Обадже, — представился он. — Административный помощник постоянного представительства при Миссии ООН.
— Мы очень благодарны, что вы нашли время поговорить с нами, несмотря на эту страшную трагедию, — кивнул Пендергаст.
Обадже также отозвался кивком.
— Прошу, присаживайтесь.
Пендергаст сел, и д'Агоста последовал его примеру. Административный помощник? Неужели этот по-настоящему королевский прием им устроили у какого-то служащего нижнего звена? И это лучший, кого сумел найти Пендергаст? Лейтенант был разочарован, однако решил воздержаться от осуждений, пока они не поговорят с этим дипломатическим сотрудником.
— Для начала, — заговорил Пендергаст, — позвольте мне выразить вам свои глубочайшие соболезнования. Это ужасная потеря — не только для Нигерии, но и для всего мирного сообщества.
Обадже склонил голову в знак признательности.
— Насколько я понимаю, вы хорошо знали доктора Адейеми, — продолжил Пендергаст.
Обадже снова кивнул.
— Мы, можно сказать, выросли вместе.
— Превосходно. Мой коллега лейтенант д'Агоста хотел бы задать вам несколько вопросов, — сказав это, Пендергаст взглянул на своего друга.
Лейтенант тут же все понял. Он ведь горел желанием снять покров святости с Адейеми и нарыть на нее какой-нибудь компромат, и Пендергаст любезно предоставил ему эту возможность. Очко в его пользу. Д'Агоста немного сдвинулся на стуле.
— Мистер Обадже, — начал он, — вы только что сказали нам, что практически выросли вместе с доктором Адейеми.
— Это лишь фигура речи. Мы вместе учились в университете. Государственный Университет Бенуэ в Макурди. Мы оба были в числе его первых выпускников в 1996-м, — сквозь скорбное выражение, которое практически не сходило с его лица, на мгновение прорвалась улыбка гордости.
Д'Агоста достал блокнот и сделал пометку.
— Простите, Бенуэ?
— Один из новых штатов Найроби, основанный в 1976-м. «Продуктовая Корзина Нации»…
— Понятно, — д'Агоста продолжил записывать. — И вы хорошо знали ее в университете?
— Мы были достаточно хорошо знакомы — как в школе, так и в последующие годы.
В последующие годы. Хорошо.
— Мистер Обадже, я понимаю, что сейчас вы переживаете очень тяжелое время, но я обязан попросить вас быть с нами как можно более откровенным. Мы пытаемся раскрыть серию убийств не только доктора Адейеми, но и еще нескольких человек. На данный момент все, что я слышал о докторе Адейеми, было преисполнено похвал и почестей. Люди практически называют ее святой.
— По сути, в Нигерии ее действительно таковой считали.
— Почему?
Обадже развел руками, как будто причин было слишком много, чтобы все их перечислять.
— Все дело в ее достижениях. Она стала самым молодым губернатором штата Бенуэ, где ввела множество мер, направленных на борьбу с бедностью, улучшение системы образования и тому подобное, прежде чем она переехала в Лагос. Она создала множество клиник для ВИЧ-инфицированных в Западной Африке. Кроме того, она почти в одиночку учредила широкий спектр образовательных программ. Несмотря на постоянные угрозы, она, не задумываясь о своей безопасности, продолжала нести свое мирное послание нашим сопредельным государствам. Все эти ее инициативы спасли многие тысячи жизней.
— Звучит очень впечатляюще, — д'Агоста продолжал конспектировать. — Но я часто замечал, мистер Обадже, что когда кто-то особенно быстро добивается многого в жизни, он делается этого, идя по чужим головам. Надеюсь, вы простите мне мой вопрос, но… могла ли доктор Адейеми достичь такого успеха за чужой счет?
Обадже нахмурился, словно не понял вопроса.
— Прошу прощения?
— Она переходила кому-нибудь дорогу во имя личных достижений?
Обадже резко отрицательно покачал головой.
— Нет. Нет, конечно же, нет. Это было не в ее правилах.
— А что насчет ее прошлого? Ее семьи? Вы когда-нибудь слышали о них какие-либо слухи? Я имею в виду проступки или нечто подобное. Может, ее отец, к примеру, сколотил свое состояние какими-то незаконными деловыми методами?