Гаппо затрясся от злости, глаза его налились красным.
— Я тебя научу вежливости! — рявкнул он, меняясь в лице и занося плеть для удара.
— Учитель выискался, — насмешливо хмыкнул Эллагир.
Резко выдохнув, палач ударил, и юноша, дернувшись, замолк на мгновение.
— А как тебе это? — прорычал Гаппо и снова взмахнул рукой, отрывисто и зло.
— Ублюдок!
Последовал очередной удар.
— Жирный боров! Может попрыгаешь так, да похудеешь?
И снова тяжелая кожаная плеть рассекла кожу. Юноша припомнил самые скверные ругательства, которые только знал на варварском наречии, и наградил ими сперва Сандара, затем — палача, всех их друзей и родственников.
Кровь ручейками побежала по спине, стекая на дубовую скамью, на грязный пол комнаты, собираясь в небольшие алые озерца.
— И как тебя, кабана, жена выдерживает?! — после глубокого вдоха, продолжил издеваться Эллагир, выгнувшись дугой от очередного ожога плети. — Ты наверное уже раздавил ее, да? Оооох! — новый удар вынудил юношу протяжно застонать.
Толстяк недобро ощерился.
— Ну, ничего. Наверняка в твоем сарае есть любимая овца… — Эллагир тоже попытался усмехнуться, но следующий взмах Гаппо превратил смешок в сдавленный крик.
Тело юноши сотрясалось от крупной дрожи, а спину жгло расплавленным свинцом. Варвар не отвечал на оскорбления, чтобы не сбить дыхание. В комнате отчетливо пахло свежей кровью и потом.
Эллагир до хруста стиснул зубы: надо было постараться не закричать. Не доставить Гаппо хотя бы этого удовольствия.
"Ну, ублюдок, — подумал он, зажмуриваясь в ожидании следующего взмаха плетки. — Поквитаемся еще!"
После удара перед глазами все поплыло, раздвоилось, как в мутном зеркале. Юноша тряхнул головой, чтобы прийти в себя. Осталось ведь немного! Краем взгляда он увидел, как палач замахнулся в последний раз…
…Все! Гаппо в ярости отбросил плеть, разразившись, в свою очередь, ругательствами на своем языке. Как же ему хотелось засечь наглеца! Но магистра палач боялся ужасно. Сандар давно еще продемонстрировал свою неприязнь к тем, кто нарушал его указания.
"Традиционно, наказуемым полагается двенадцать ударов, понимаешь? Двенадцать, Гаппо, это не пятнадцать, и не двадцать… Впрочем, сейчас я тебя научу считать до двенадцати", — сердито проговорил тогда магистр, проворно перехватывая свой жезл посередине…
Эллагир, пошатываясь, оделся, не обращая внимания, что ткань моментально пропиталась кровью. За время обучения он извел таким образом не один десяток рубах. Одной больше, одной меньше…
— Даже через сотню лет найду тебя, — громко, чтобы Гаппо разобрал каждое слово, проговорил юноша, подойдя к двери. — И засуну в жирную глотку твой талисман! — он указал взмахом руки на камень и вышел из комнаты Наказаний.
Гаппо все еще исходил ругательствами, брызжа слюной и крича так, что слышно было в коридоре. Эллагир задержался на несколько мгновений, запоминая наиболее яркие словесные обороты, удивительные с точки зрения физиологии, которую ему преподавали два года назад.
"В следующий раз пригодится", — удовлетворенно кивнул он, устремляясь, наконец, прочь.
В том, что он будет, этот следующий раз, юноша почти не сомневался.
Когда Эллагир вошел в лабораторию учителя, Сандар стоял у окна, опершись о массивный подоконник и закрыв глаза. Своей неподвижностью он мог соперничать с любой из статуй в Зале Торжеств.
Юноша огляделся. Рабочий кабинет магистра выглядел таким же, как и всегда. Два огромных шкафа с алхимическими принадлежностями, письменный стол, заваленный книгами и манускриптами, аквариум с черепахами, большое кресло, обтянутое красной кожей…
— Могу я войти, Магистр? — вдруг раздалось в дверях.
Эллагир, услышав знакомый голос, удивленно обернулся.
— Альрин! Что ты здесь делаешь?
— Мне тоже было велено подняться сюда, — негромко пояснила девушка.
Сандар по-прежнему хранил молчание. Едва ли он вообще замечал, что происходит в его кабинете.
— Заходи, — усмехнулся Эллагир. — Наставнику явно не до нас.
Тихонько ступая по каменным плитам, Альрин вошла в лабораторию.
— Зачем он нас позвал? — шепотом проговорила она, с тревогой глядя на юношу. — Почему вместе? Неужели он узнал…
Эллагир взъерошил пятерней копну светлых, соломенного цвета волос и равнодушно пожал плечами.
— Мне он не доложился. Странно, да?
Девушка нервно облизала губы. Веселости друга она явно не разделяла.
— Ну а если и узнал, что с того? — Эллагир взял Альрин за руку, стараясь успокоить. — В кодексе нет ни слова о том, что ученикам запрещено… эээ… В любом случае, мы не нарушали университетский закон!