— Верно, — усмехнулась девушка. — Но не потому, что их там силой удерживают. Подумай сам! Оказавшись в таком месте, многие захотели бы уйти?
— Тяжело поверить, — паренек ехидно улыбнулся, — что в Араннари вас чем-нибудь смогут удивить. Или, может, вы там будете… преподавать? Шучу! — он предусмотрительно отступил на два шага, увидев выражение лица Эллагира. — Мир?
Чародей, оттеснив плечом Виффима, молча зашагал дальше, увлекая за собой Альрин.
— Пронюхает, — шепнула девушка, когда они отошли на достаточно большое расстояние. — Это же Виффим! Не стоило нам обсуждать задание так громко.
— Что ты предлагаешь?
— Надо его запутать, — все так же тихонько продолжила Альрин, сворачивая вслед за юношей в очередной коридор. — Стой! Он близко?
Эллагир закрыл глаза и произнес формулу. По части заклинаний, усиливающих слух, он и в подметки не годился своему учителю. К счастью, требуемое расстояние было невелико. Юноша почти сразу же услышал легчайшую поступь и осторожное дыхание человека.
Виффим.
Чародей кивнул, одновременно рассеивая заклинание, чтобы самому не оказаться ненароком обнаруженным. Альрин улыбнулась одними уголками губ.
— Коршун окончательно спятил, когда придумывал задание, — громко проговорила девушка, подмигнув другу. — Отыскать Семь Ключей, подумать только!
— Ты хоть знаешь, о чем речь, — успешно изображая недовольство, проворчал Эллагир, и, в свою очередь, ехидно улыбнулся.
"Пусть этот недоносок теперь разбирается, где правда, а где ложь", — подумал он удовлетворенно.
— Ну, что же ты, — Альрин укоризненно посмотрела на чародея.
В ее зеленых глазах плясали озорные искорки.
— Семь кристаллов, также именуемых "Ключами", являются могущественными и до конца не изученными артефактами стихии Воздуха. Наиболее известен кристалл Стремительности, помогающий волшебнику передвигаться с невероятной скоростью, затем — кристалл Иллюзий…
Болтая без умолку о древних полузабытых реликвиях, они двинулись дальше, не забывая время от времени проверять, преследует ли их Виффим. Когда, наконец, назойливое присутствие бывшего однокурсника перестало ощущаться, Альрин вздохнула с облегчением:
— Коршун был бы доволен, если б слышал. Один Создатель ведает, сколько уроков подряд я ответила…
— У нас был весьма благодарный слушатель, — хохотнул Эллагир. — Пусть теперь разгадывает наш ребус.
— А мы приступим к сборам, Магистр Эллагир? — улыбнулась чародейка.
— Еще мгновение, Магистр Альрин, — чародей привлек к себе девушку и нежно поцеловал. — Еще всего лишь мгновение…
Сборы и прощание с приятелями оказались недолгими. Через неполный час Эллагир и Альрин, одетые в простые дорожные плащи, вышли из ворот университета на улицы Старого Города.
Время обеда давно прошло, и жители, обитавшие в этой части Визенгерна, предавались отдыху. Улицы были пусты, лишь редкие прохожие приветливо кивали, завидев двух молодых чародеев.
Рынок, где можно было купить все необходимое, от лошади до дорожного посоха и от магического амулета, почти наверняка фальшивого, до запаса провианта, располагался на площади перед ратушей. Бургомистр не раз пытался перенести шумный, пестрый, полный терпких ароматов базар подальше от своих окон, к Южным воротам, но все безрезультатно. Жителям Визенгерна было намного удобней ходить за покупками к ратуше, и они не собирались отказываться от этой привычки из-за прихоти властей.
"Что ж, дорога нам известна. По крайней мере, ее начало", — думал Эллагир, шагая рядом с Альрин по булыжной мостовой.
Он рассеяно почесал плечо: во время экзекуции туда попал кончик плетки. Исцеляющая формула, конечно, сняла боль и затянула раны, но легкое покалывание еще напоминало о неприятном инциденте. Это не укрылось от взгляда девушки:
— До сих пор больно, милый? — тихонько спросила она, осторожно касаясь травмированного места. — Гаппо постарался на славу?
— Сколько помню, он всегда старается, — проворчал Эллагир. — С одиннадцати лет мечтаю с ним поквитаться.
Альрин изумленно охнула.
— Что ж ты натворил такого, в одиннадцать-то лет, что тебя…
— Мальчишки со старшего курса рассказали мне одно заклинание, — пустился вспоминать юный маг. — Оно разрывает изнутри небольшой объект, — камешек, орех, головку сыра… Чары не боевые, и на живую плоть не действуют. Их придумал некто Лайран, и, если верить его же рукописи, изрядно повеселился.
— Действительно, обхохотаться можно, — язвительно ввернула девушка. — Что может быть смешнее головки сыра.