Кроме начальника Корпуса, полковника Белова, за столом в кабинете сидели Краев и незнакомый Сашке худой мужчина в сером костюме. Лицо у незнакомца было желтушно-измождённое, и посмотрел он на Сашку так, будто тот его личный враг и виноват во всех несчастьях.
– Садись, Ерхов, – полковник кивнул в сторону свободного стула у стены.
Сашка послушно сел.
– Да-а, – протянул незнакомец, – бардак в вашем учебном заведении, господин Белов. И хуже всего – подозрительный бардак. Вы нам всё Управление на уши поставили своими сопливыми перебежчиками…
Краев чуть слышно кашлянул.
– Займёмся делом. – Незнакомец вновь посмотрел на Сашку. – Я следователь из отдела дознания Управления Безопасности. Ты – Ерхов Александр?
– Да, – выдавил Сашка, не понимая, что происходит.
Следователь порылся в лежащей перед ним коричневой папке и стал зачитывать:
– Возраст – пятнадцать лет. Отец, Ерхов Александр, в мае прошлого года героически погиб, защищая жизнь Главы; мать, Ерхова Клавдия, учительница в младшей школе, проживает по улице Братская, дом восемь, квартира шесть. Всё верно?
Сашка кивнул.
– У тебя и дед герой был?
– Да.
– Вот так… А ты, значит, предатель.
Перед глазами у Сашки потемнело.
– Я не предатель! Это ошибка.
– А я тебя ещё ни о чём не спрашиваю! – рявкнул следователь. И перевёл взгляд на Краева. – Совсем распустили личный состав. Я сюда за его оправданиями пришёл? Такой позор на Корпус, а все ведут себя, будто ничего не произошло.
Сашка смотрел то на Краева, то на полковника. Те молчали и, похоже, вступаться за него не собирались. Краев рассеянно сплетал и расплетал пальцы сложенных на коленях рук. Следователь встал, подошёл к Сашке вплотную и, наклонившись, спросил:
– Ты, сын героя, ты вообще соображаешь, во что вляпался?
Сашка вжался в спинку стула.
– Давно Ветров собирался в Энск?
– Не знаю.
– Это не ответ.
– Да я честно ничего не знаю! – Сашка с ужасом смотрел на следователя. – Мне Илья ничего не говорил!
– Понятно, – процедил следователь. – Мальчик решил задурить голову трём взрослым мужикам. Думает, соврёт, и его отпустят. Думает, сможет и дальше учиться в Корпусе. А честь будущего офицера для него, видимо, пустой звук!
– Никак нет!
– Нет? – следователь приблизил своё лицо к Сашке, и тот почувствовал его дыхание, пахнущее дешёвыми сигаретами и чем-то сладковатым. – Знаешь, что бы на твоём месте сделал человек, дорожащий воинской честью? – Он сделал паузу и выдохнул: – Пустил себе пулю в лоб!
В кабинете повисла нехорошая тишина. Сашка вдруг почувствовал ту головную боль, с которой он очнулся в госпитале. На мгновение показалось, что он просто продолжает приходить в себя и вот-вот увидит белый потолок. Но тут под следователем заскрипел стул, и наваждение исчезло.
– Ну, теперь я хочу услышать от тебя что-то более стоящее, чем «я не виноват», – следователь вернулся на прежнее место за столом. – Итак, с кем чаще всего общался Ветров, кроме тебя, и кому он мог выдать свои планы?
Сашка подавленно молчал. Голова болела, мысли лезли одна на другую.
– Ерхов, тебе задали вопрос, – подал голос полковник.
– Он… – Сашка запнулся. – Ветров дружил только со мной. Он был из приюта, у нас тут не любят приютских…
– Кадеты не любят или тренера тоже? – заинтересовался следователь. – К примеру, тренер по ориентированию? Вот он, перед тобой. Скажи, как он относился к кадету Ветрову? Плохо?
– Хорошо.
– А почему хорошо? Он выделял его из остальной массы кадетов?
Сашка кивнул, потом помотал головой и беспомощно уставился на Краева.
– Да, – сказал тот, – я выделял Ветрова. И выделял Ерхова. Они способные ребята, и их трудно не выделять.
– Господин капитан, – внушительно проговорил следователь, – я сейчас задаю вопросы Ерхову, а не вам. А Ерхов почему-то не хочет оказать мне помощь. Он всё время ожидает подсказки от вас. Это можно рассмотреть как организованную вредительскую группу. Кто-то ведь внушает кадетам, что можно отправиться во вражеский город. Не сами же они до этого додумались, верно?
– У нас в Корпусе нет вредителей, – сказал Краев.
– Значит, они есть за пределами Корпуса! – гаркнул следователь. – Ветров ходил в увольнения?
– Как все. Раз в месяц на два дня.
– Куда он уходил в последний раз?
– И в последнее, и во все предыдущие в этом году увольнения он уходил вместе с Ерховым к нему домой, – сказал Краев.
– Да, Ерхов… Куда ни глянь, всё сводится к тебе, – следователь вытащил из кармана блокнот, карандаш и стал что-то туда записывать. – Твоя вина настолько очевидна, что и доказывать нечего…