— Пошли!
Сельден проснулся, дрожа и не понимая, что происходит. Обычно в это время суток ему позволяли спать. Или сейчас не ночь? Сколько вообще времени? Свет фонаря ослепил его. Он медленно поднял руку, чтобы защитить глаза. И спросил:
— Что вам от меня нужно? — Он знал, что ему не ответят, но все равно произнес эти слова, чтобы напомнить себе, что он человек, а не тупое животное.
Но вошедший в шатер заговорил с ним:
— Вставай. Повернись и дай посмотреть на тебя.
В шатре было не совсем темно. Дневной свет проникал внутрь сквозь швы и заплатки, но ослепительные лучи фонаря все равно заставляли его глаза слезиться. Теперь он узнал говорившего. Это был не один из служителей, дававших ему черствый хлеб, затхлую воду и наполовину сгнившие овощи, и не тот, которому нравилось тыкать в него длинной палкой для развлечения зрителей. Это был человек, который считал, что владеет Сельденом. Низкорослый, с большим носом-картошкой, он всегда таскал на плече здоровенный кошель, словно бы не желал надолго расстаться со своими деньгами.
Сельден медленно поднялся. Он не мог стать более голым, чем уже был, но оценивающий взгляд тюремщика заставил его испытать невероятное унижение. И давешние посетители тоже были здесь. Большой Нос повернулся к человеку, одетому на калсидийский манер:
— Вот он, тот, кого ты собираешься купить. Ну что, достаточно на него насмотрелся?
— Уж больно он тощий, — произнес калсидиец с сомнением, как будто пытался сбить цену, но не хотел разозлить продавца. — И вид у него болезненный.
Большой Нос издал лающий смешок:
— Что ж, это все, что у меня есть. Если хочешь купить человека-дракона в лучшем состоянии, то поищи в другом месте — авось где и найдешь.
На мгновение все стихло. Калсидийский купец предпринял еще одну попытку поторговаться:
— Человеку, которого я представляю, понадобятся доказательства, что этот парень именно тот, за кого его выдают. Дай мне что-нибудь, чтобы отправить моему клиенту, и я посоветую ему принять твое предложение.
Большой Нос несколько секунд обдумывал это, а потом угрюмо спросил:
— Что, например?
— Палец руки. Или ноги. — Увидев возмущение на лице собеседника, купец поспешно добавил: — Или хотя бы кусочек пальца. Как знак доброй воли и честных намерений при совершении сделки. Согласись, ты просишь очень высокую цену.
— Да, прошу. И я не стану отрезать от него ничего такого, что не вырастет снова! Хорошенькое дело: я его порежу, а он возьмет да и заболеет и умрет. И потом, откуда мне знать, может, палец — это все, что тебе нужно? Нет уж. Если хочешь кусочек на пробу, то и заплати за него честь по чести.
Сельден слушал их беседу, и, несмотря на то что часть слов ускользала от его понимания, беднягу охватил ужас.
— Вы собираетесь продавать и покупать мои пальцы? Это безумие! Посмотрите на меня! Посмотрите на мое лицо! Я же человек!
Большой Нос зло воззрился на Сельдена. Их взгляды встретились.
— Если немедленно не заткнешься, то станешь окровавленным человеком. Ты слышал, что я сказал? Я не собираюсь отрезать ничего, что не отрастет снова. Так что хватит ныть.
Сельден думал, что уже испытал всю глубину жестокости, на которую способны эти люди. Два года тому назад один из смотрителей сдал его на вечер любопытному клиенту. При воспоминании об этом у Сельдена помутилось в голове, а когда ухмыляющийся помощник Большого Носа вытащил нож с черной рукояткой, несчастный юноша едва не лишился чувств.
— Мне просто необходимо доказательство того, что он и правда тот, за кого ты его выдаешь. — Покупатель продолжал настаивать; он даже скрестил руки на груди. — Хорошо, я заплачу тебе за это десять серебряных монет. Но потом, если мой хозяин останется доволен и захочет купить его, ты вычтешь эту сумму из стоимости товара.
Большой Нос призадумался, пока его помощник чистил ногти кончиком ножа, и наконец изрек:
— Двадцать серебряных монет. На меньшее я не согласен.
Калсидиец пожевал нижнюю губу:
— За кусок кожи, покрытой чешуей, размером с мою ладонь.
— Остановитесь! — закричал Сельден, срываясь на визг. — Вы не можете этого сделать! Это немыслимо!
— Размером с два моих пальца, — предложил Большой Нос. — И деньги вперед.
— Договорились, — быстро сказал покупатель.
Большой Нос сплюнул в солому и протянул руку. Монеты одна за другой упали в его ладонь.
Сельден забился в угол — так далеко, как позволяли его цепи.
— Я буду сопротивляться! — закричал он. — Я не собираюсь безропотно позволить вам резать себя!
— Как пожелаешь, — ответил Большой Нос. Он открыл свой кошель и бросил туда монеты. — Дай-ка мне нож, Ривер. И вот что: вы двое, садитесь на него, будете держать, пока я срежу кусок с его плеча.