Если предположить, что Город разрастается, то и эти участки должны быть привязаны к кому-то. Или… просто нужное место ещё просто не появилось. И нет ещё тех людей, которые должны бы здесь жить.
По пути в Город пел песни, какие приходили в голову и вспоминались. Однообразный пейзаж между янтарных полей под серостью туманов у меня вызывал скорее мысли о вечности, чем тревогу.
Когда на землю пришли всадники апокалипсиса никто не поверил, кроме парочки «сумасшедших». Глупые теории заговора — говорили они, когда страшная болезнь уносила миллионы людей. В союзе сотни людей пили из одного гранёного стакана. В две тысячи седьмом я открыто ходил по улицам и дышал свежим воздухом. Всё это было отнято постепенно, и никто ничего не смог сделать.
Люди верили, что мы живём в цивилизованном мире, путешествовали по планете и мало обращали внимания на политику. А затем второй всадник принёс варварство, в существование которого уже никто не верил.
Так же человечество встретило и третьего всадника. Всего лишь следствие естественных причин. Глобальное потепление, пылевые бури, экологический кризис и вот в мире, где от изобилия остатки деликатесов выбрасывались на помойку, появляется такое давно забытое явление, как голод. Вместе с эпидемиями и войнами, никто не мог поверить, что такое явление может существовать в современном цивилизованном мире.
Красная пыль научила ходить всегда в респираторе, нашествие саранчи, описанное в библии, оказалось вполне реальным, когда от глобального потепления насекомые стали искать новые места обитания.
Даже когда время начало ускоряться и вместо двадцати четырёх часов в сутках стало шестнадцать, скептиков, игнорирующих это, было подавляющее большинство.
А затем скептиков встретило… вот это.
Теперь я уже не считаю всё это случайностью. И появление Города — очень даже закономерное продолжение настоящей тёмной мистики предсказанного в древние времена апокалипсиса.
Только о Городе не было сказано ни слова. Разве что упоминания о золотой эре сатья-юги или о царствии небесном. Впрочем, это тоже лишь мои догадки.
Впереди забрезжил образ выступающей вдали девятиэтажки. Я возвращался в Город. Причём не той дорогой, которой въезжал.
Это заставило меня выйти из пустых раздумий и сосредоточиться на реальном мире. Что-то здесь было не так. Я не мог свернуть не туда, просто потому что сворачивать было и некуда — это единственная дорога в Город. И если я попал не туда, куда должен был — то у этого есть определённая причина.
Я остановился и слез с велосипеда. Чтобы подумать, к чему готовиться в случае чего. Гераний был под рукой, В пути я держал его на поясе — если из тумана ко мне выйдет что-то не то, я буду готов. Вытащил из ящика пару коктейлей молотова — мало ли что меня ждёт?
Их я скрафтил не так давно, скупив по отдельности нужные материалы. После прошлой встречи с Аней задумался о том, как уязвим я в реальном мире. А то мне начинало казаться, что фокусировка делает меня имбой. В этом плане, мне можно ей даже сказать спасибо за то, что она показала мне, что мои возможности хоть и выросли, но не сделали меня непобедимым.
Дальше я ехал медленней и осторожней, ожидая засады. Но по мере приближения к городу я понял, что в другой мир меня не занесло, а всего лишь перенесло на другую улицу. На улицах были люди, они вели обычные разговоры и спешили по своим делам. Никто не выглядел странно.
Я проехал чуть дальше и вскоре узнал район. Чуть дальше, за трамвайными путями, был старый дом Тани. Наверное, минут пятнадцать пути.
А ещё — минут сорок на трамвае от моего дома, если повезёт его вовремя поймать.
Аномалия, в которую я попал мне не понравилась. Я проверил часы на груди, а затем обратился к прохожему, пьяному мужику которого уже было ничем не удивить.
— Не подскажете, какой сейчас день? — спросил я.
— Двенадцатое… — он странно икнул, будто лягушка. — Среда.
— А год?
— Ты гонишь, паца? Две тыщи первый!
— Спасибо, — буркнул я и покачал головой.
Окей, время у меня не украли. Это уже хорошо. Но вопрос о внезапном переносе никуда от этого не делся…
Путь на дачу и обратно занял много времени. Вечерело. В желудке заурчало, и я обернулся в поисках ларька со съестным. Но место было достаточно глухое, а вечер разогнал всех бабушек с пирожками. Оставался небольшой киоск со всем подряд, где я взял дешёвую слегка залежавшуюся булку и пакет кефира.
Трамвай приближался к остановке и был почти пустым. Сунув добычу в карман ветровки, я поспешил к транспорту и затащил велосипед внутрь. Там устроился на ближайшем к выходу одиночном сидении и принялся трапезничать.