Ну, если идти, то только до конца, — решил я про себя и шагнул в падающий через дыру в потолке свет от луны.
По паркету ударяют тяжёлые ботинки. Твари уже здесь.
Широкая сцена, за ней — побитые жизнью сидения для зрителей, выцветшие красные ковровые дорожки, битая штукатурка, редкие строительные инструменты.
И лишь один зритель, сжимающий в левой руке фонарик.
— Замри, — прошелестела девушка. Больше разглядеть я не мог. Её силуэт оставался скрытым. Фонарь светил вперёд, будто луч небольшого прожектора, оставляя свою хозяйку невидимой.
— Я…
— Молчи. Жди. Не двигайся.
Твари шагнули на сцену. До театра дошло трое преследователей. Существа замедлились и стали медленно обследовать сцену. Я стоял всего метрах в трёх от ближайшей твари. Та смотрела по сторонам отсутствующими глазами. Несколько раз поворачивалась ко мне, но проигнорировала.
А ведь она находилась почти рядом! Как так?
— Похитители лиц не имеют наших органов чувств, — пояснила девушка во мраке. — Но у них хорошо развиты свои собственные. Они ощущают движение. Застынь, и они никогда тебя не найдут.
Звуки существа, видимо, тоже не распознавали.
Тварь прошла прямо передо мной. Некогда это был мужчина лет тридцати с лишним. По одежде сложно что-то сказать, а лица у него уже не было. Оно переходило в алую десну и острые треугольные зубы вечно раскрытой пасти, за которой скрывалась тьма.
Было сложно удержаться и не ударить монстра. Слишком тот подошёл близко, и я чувствовал исходящую от него потустороннюю силу и угрозу всем своим существом. Как чувствовал смрадный запах, не похожий ни на что знакомое. Кислый, будто скисшее молоко с оттенком протухших яиц и гнилой рыбы.
Сейчас тварь казалась даже больше неестественным чудовищем, чем прежде.
Затем я вдруг ощутил присутствие сзади. Существо было буквально в считанных сантиметрах от меня. Монстр определённо знал, что я стою перед ним. Не мог не знать, потому как едва не касался.
Сейчас он потянется ко мне и вскроет затылок, крепко сжимая меня руками. Силу чудовищ я видел — из стальной хватки мне уже будет не выбраться.
Интересно, это больно — быть выпитым им?
— Ты выглядишь таким отчаянным, будто борешься за секунды, — голос девушки был холодным и хриплым, словно говорившая была простужена. Но сама дикция была чётко поставлена. Речь была чистой и немного высокопарной, что я был готов поверить, что девушка играет в театре.
Третий шагая по краю сцены, ощутил ногой свалившийся кусок деревянной балки, и предусмотрительно сменил курс, обходя её сбоку. Правильно, спешить уже некуда — я и так в полном их окружении.
— Засыпаешь ли ты, пробуждённый, или едва проснулся и только ищешь свой путь?
Я промолчал, опасаясь быть сожранным заживо.
— В любом случае, у тебя есть время. Я видела, как ты поднимал его крошки на рынке. А затем крылья судьбы принесли тебя сюда. Скажи, ты хочешь подарить мне своё время?
Чего? Только не говорите, что я и правда попал в ловушку и сейчас будет банальный гоп-стоп?
Закончив ходить вокруг меня кругами, троица монстров направилась к выходу так же, как вошла. Сперва первый, а затем и двое других вышли со сцены обратно в коридор. Под скрип половиц, тяжёлыми грузными шагами, будто лишившись лиц, люди потяжелели в несколько раз.
— А что взамен? — спросил я полушёпотом, когда твари скрылись.
— Смотря что тебе нужно, пробуждённый. Как тебя зовут?
— Полярис, — ответил я, назвав имя, которым меня окрестил незнакомый «друг» по телефону.
Было ли у меня другое имя в этом мире я не знал. Сложно что-то расследовать, когда тебя постоянно пытаются сожрать.
— Это ник? Хорошо, пусть будет так, — произнесла девушка и наконец-то убрала чёртов фонарь.
Девушка поставила его рядом, на деревянное сидение, а сверху пристроила зелёную пластиковую бутылку с остатками желтовато-зеленого напитка. В результате нехитрой манипуляции, газировка засветилась, будто лампа, лишь этикетка оставляла теневое пятно.
— У меня имя проще. Я Анна. Анна Луричева. Пробуждённая, как и ты.
Аня?
В желтовато-зелёном свете я увидел худую стройную девушку с правильными чертами лица. Светлые, почти белые волосы были короче, чем у меня. Но несмотря на короткую мальчишескую стрижку, вопросов не возникало.
Одета она была в короткие тёмные шорты и серую рубашку. Оружия я не увидел, но мало ли, сколько у неё за спиной кругов перерождений?
— Почему ты зовёшь меня пробуждённым? — спросил я, внутренне радуясь, что наконец-то получу хоть какие-то ответы.
— Вопросы — это тоже средство обмена. Я могу отвечать. Могу не отвечать. Ты подаришь мне своё время?
— Не всё.
Девушка кивнула, после чего решительно направилась в мою сторону.
В падающем с пробитой насквозь крыши луче света, я смог лучше разглядеть острые черты лица и абсолютное отсутствие тёплых тонов в образе. Разве что кожа оставалась пусть очень бледной, но человеческой.
— Час. У тебя должен быть час. Отдай его мне.
— С хрена ли? — не удержался я.
— За помощь, — ничуть не стушевалась девушка.
А ведь она может быть опасней, чем те монстры. Хотя… оружия я всё ещё не вижу. Может, дамский пистолет за спиной на поясе?
— Час? Знаешь, мне будет выгодней умереть.
— Хм. Судя по твоему виду и недостатку опыта, ты только проснулся. Час — это не много. Должно быть, у тебя много вопросов. Ответы будут бонусом.
— Не могу, — повторил я. — Тогда я могу в следующий раз и не выжить.
О тех единицах времени, что я не использовал, она не должна знать.
— Понятно. Хорошо. Исходя из этого — решай сам. Спрашивай, а я назову цену ответа.
— А какой принцип ценообразования, если не секрет?
— Секрет. Это тоже информация. Впрочем, я отвечу и на этот вопрос за десять минут.
К такому повороту событий я оказался не очень готов. Мой старт в этот раз пошёл совсем не по тому сценарию, который я задумывал. Доехать к незнакомке со значками я отсюда уже не успею. По-хорошему таймер уже должен был отмотать моё время. Только смотреть на часы в непонятной компании не охота.
Так что же спросить в первую очередь? Что это за место? Что происходит? Как и почему я здесь оказался? Это такое чистилище?..
Вопросов было много. Но нет. Сперва нужно подумать о насущном. О том, что поможет выжить и добыть так много времени, как это только возможно. Тогда у меня будет ещё много шансов прийти сюда и поболтать.
— Как новичку вроде меня быстрее всего добыть много времени? Что бы ты сама делала на моём месте со старта?
— Интересно. Значит, первый вопрос — по гайдам. Это хорошо. Проживёшь дольше. Эта информация стоит десять минут. Она не очень важна.
Не очень важна? Чувствую какой-то подвох.
— А второй, что бы делала я сама, не корректен, — продолжила она, медленно приближаясь ко мне. — У нас с тобой разные стартовые условия. Ты не сможешь делать то же, что и я.
— Принимается. Как мне передать время?
— Подними левую руку и положи мне её вот здесь.
Она подошла совсем близко, так что я мог разглядеть ещё лучше. Руки Анны были холодными, будто у призрака. Глаза, как и волосы — неестественно серыми.
Девушка уложила мою руку под шеей и чуть запрокинула голову назад. На лице её растянулась улыбка, от которой мне стало немного не по себе. Но я старался концентрировать внимание на всём человеческом, что в не было.
Быстро бьющееся сердце, едва заметная струйка пара от дыхания…
— Нужно сказать: я передаю десять минут Ане, и закрепить договор.
— Как?
— Делай. Затем скажи, зачем. Не мне, Городу вокруг нас.
Я повторил фразу, чувствуя себя при этом немного глупым. Затем добавил «Оплата услуг», не уточняя подробностей.
Кажется, прокатило.
Я увидел как от меня отделяются светящиеся цифры — две единицы, двойка и две тройки.
Девушка улыбнулась. Кажется, она была счастлива.
Уж не продешевил ли я?
— Эффективный способ получения времени зависит от вида сценария. Какие из них ты видел?
— В смысле, происходящее? Ядовитый газ, нападение зомби и нападение уродов без лица. Похожи на этих, но с ножами и без рта.
— Значит, ты здесь всего три круга, — кивнула она. — С нынешним — две мобильных обороны, одна оборона и один кошмар. Это три разные стратегии. В первом случае лучше передвигаться и устранять их малыми группами. Во втором — построить крепость. В третьих — быть среди скоплений людей.