— Да, но они виновны в содействии проституции третьей степени.[51] Мы получим ордер, предъявим обвинение в уголовном преступлении, наложим арест на активы, а затем используем эти деньги и уголовное дело для получения информации о Кэти Бэтл и Тане Эббот.
— Проблема в том, что они сумели прикрыть свою задницу. Ты слышала Жасмин. Ей было велено не заниматься сексом с клиентами. Они даже заставили ее подписать бумагу о том, что любой сексуальный контакт с заказчиком является основанием для увольнения.
— А еще она сказала, что знает: этот документ — фикция. Корлисс, впервые встретив ее во «Флюидах», спрашивала, ходила ли та на свидания.
— Мы с тобой понимаем, что «свидание» — это просто код, однако дядя Дейв это оспорит и заявит, что имелось в виду лишь невинное сопровождение.
— А нам и не нужен приговор, нужен лишь рычаг. Я хочу получить кое-какие ответы.
Дверь совещательной комнаты скрипнула. Как и большинство дверей в зданиях на Центральной улице, ее не мешало бы смазать.
— Э-э… все в порядке?
— Все отлично, Жасмин. Если ты подождешь еще несколько минут, мы расскажем, каковы будут дальнейшие шаги.
— Вы, ребята, кажется, слегка поцапались. — Жасмин смотрела на них глазами испуганного ребенка. Элли поняла, что какая-то часть ее личности так и застыла в подростковом, тринадцатилетнем возрасте, оцепенела в тот миг, когда раздался стук в дверь ее спальни, тот самый, в конце концов приведший к полицейскому отчету.
Элли еще раз заверила женщину, что все в порядке, подождала, пока закроется дверь, и заговорила, понизив голос.
— Давай пойдем с этим к судье Бэндону. Сейчас он сделает для нас что угодно. Он подпишет ордер.
Макс покачал головой.
— Это неправильно, Элли, и ты это знаешь. Нам нужно больше доказательств.
Уже не первый раз Элли приходилось бодаться с представителем стороны обвинения. Прокуратура всегда беспокоилась, вынося дело на рассмотрение коллегии присяжных, даже когда каждая ниточка была связана и аккуратно заправлена в гладкое полотно доказательной базы. Полиции же достаточно меньшего количества улик, чтобы понимать — они взяли нужного человека.
Впрочем, обычно обвинитель, с которым Элли не сходилась во мнении, не был человеком, делившим с ней постель два раза в неделю. И это крохотное отличие заставляло ее вести себя приличнее, чем обычно в таких случаях.
И тем не менее информация была необходима ей.
— Прости, Макс, но я пойду к Бэндону сама, если ты не предложишь мне ничего другого.
Донован сглотнул и покачал головой. Она дерзко смотрела ему в глаза, но вдруг почувствовала, что уголок ее рта пополз вверх.
— Черт, ты так сексуальна, — сказал он.
— А еще я права. Нельзя просто взять и остановиться, когда мы так близки к цели.
Он шагнул к ней. Элли почувствовала у себя на лбу тепло его дыхания.
— Ты же знаешь, когда мы близки, я никогда не останавливаюсь. Возможно, мне просто понадобится окольный путь.
Он стоял так близко к ней, что Элли могла чувствовать, как его рука движется у бедра. Она закрыла глаза. В тот момент, когда ей показалось, что он вот-вот коснется ее, дверь совещательной комнаты снова скрипнула, а голос Макса послышался уже с порога:
— Жасмин, дорогуша, боюсь, мне придется попросить тебя кое о чем еще.
Элли прошла в дверь следом за ним.
— Приколист.
— Ты сказала, что тебе нужно что-то предложить.
— «Престижные вечеринки», — ответил деловитый женский голос после трех гудков.
— Привет, это Корлисс?
— Простите, а кто говорит?
Элли ободряюще кивнула Жасмин, сжимавшей телефонную трубку с такой силой, что у нее побелели костяшки пальцев. Элли слушала разговор через наушники цифрового диктофона, присоединенного к телефонному аппарату.
— Это Жасмин Харрис.
— Ой, привет, Жасмин. — Деловой тон собеседницы растаял, сменившись дружеской интонацией. — Мы про тебя не забыли. Я обязательно звякну, как только появится работенка.
51
По законам США, в содействии проституции третьей степени может обвиняться человек, сознательно получающий доход от управления или владения публичными домами и прочими службами, предоставляющими секс-услуги. Это уголовное преступление карается лишением свободы сроком от 2 до 7 лет.