— Я пойду с тобой. — Фазиль сально ухмыльнулся — поди, предвкушал, как обжулит дворфьего тана. Дрэдмок говорил прямо:
— Будешь хитрить — морду набью.
Перспектива схлопотать по носу погасила плутоватую отраду Губача. Собравшись с мыслями, Фазиль обратился к соплеменнику:
— Сколько у нас надёжных наёмников?
— Полсотни по городу наберётся, — ответил писарь.
— Три дюжины забираю с собой.
— Не пойдёт, — опротестовал подчинённый.
— Не понял? — насупился Губач. — Ты чего, совсем одурел? Аль белены объелся?
— Верховный Совет не давал постановлений.
— Тут я Верховный Совет! — вскричал Фазиль нервно.
— Не-а, — потянул ухмылку чернобородый гном. — Покамест ты только «Лучший инспектор зимы». И не в твоей компетенции так глобально распоряжаться наёмниками. Они нужны здесь.
Побагровевший Губач истерично заколотил кулачком по столу.
— Вообще из ума выжил, писака? Да ты хоть понимаешь, кому перечишь? Да я происхожу из одного из самых знатных гномьих родов!
— Это не даёт тебе никаких прав. Не будет решения Верховного Совета — ни один наёмник с места не сдвинется.
— И чего мне прикажешь, в Варбург за пару минут слетать и принести тебе это решение?
Писарь хохотнул.
— Гадина, — обиженно просипел Фазиль и впал в раздумья. Разумеется, он мог себе позволить хоть сейчас нанять с улицы десяток наёмников. Но будут ли они верны? Да и алчность опять же потуже завязывала кошельки Губача. — Твердолобый писака, ну закрой глаза, дай мне солдат.
— Тогда Верховный Совет меня за причинное место подвесит.
— Бюрократы хреновы! Всех бы уволил. Ну погодите, вот доберусь когда-нибудь до нашенского тана, тогда по-другому заговорим.
— Тогда и поговорим, — маслянисто усмехнулся писарь.
Фыркнув как кот, которому не досталось сметаны, Фазиль посмотрел на широкоплечего Тода. Вместо надменности во взгляде гнома сидела мольба.
Писарь хорошо знал Губача и прочитал его мысли. Предостережение прозвучало безжалостно:
— Не смей отдавать ему деньги, они уже во власти Верховного Совета.
— Своими заплачу! — окрысился Фазиль. Раболепно обратился к зверолову: — Послушай, парень, составь компанию. Тебе же всё равно по дороге.
Тод ухмыльнулся. «Или двадцать пять золотых потребовать или предложить вновь шлёпнуться в кучу дерьма?»
Сто пятнадцать лет жизни научили Губача читать по лицам.
— Только не это! — вскричал Фазиль. — Полста золотых плачу! — Оказывается, Губач не такой уж и жадный. Во всяком случае, унижаться не хочет.
Меж тем Тод посмотрел на Ирэну. Всё взвесив, девушка прошептала:
— Я не возражаю.
— Вот и ладненько, — Фазиль обрадовался так, словно выиграл в лотерею особняк. — Я мигом. — Стрелой вылетел. Интересно, где и когда так быстро бегать научился?
Дворф повздыхал:
— От этих коротышек вечно одни неприятности.
— Меня зовут Тод, — зверолов протянул руку.
— Дрэдмок, — дворф скрепил знакомство рукопожатием.
— Ирэна, — представилась волшебница.
Дрэдмок галантно поцеловал девичью руку.
— Вот каким кавалер должен быть, — сказала Тоду чародейка. — А ты с кулаками врываешься.
Получить подробности знакомства парня и девушки дворфу не удалось.
В зал внёсся Губач. На ходу швырнул юноше толстый кошель. Встав около дворфа, достал из-за спины небольшой арбалет.
— Я тоже при оружии, — похвастался гном.
Дрэдмок осмотрел тёмно-коричневый деревянный приклад, серебристую тетиву.
Подытожил:
— Плёвая работа.
— Дурак! Отличное качество. Арбалет волшебный.
Ирэна вздрогнула. Дворф заливисто рассмеялся:
— Врун ты, коротышка.
Задетый за живое Фазиль сердито притопнул.
— Сейчас я тебе покажу вруна, сейчас покажу...
На поясе у Губача висел колчан плотно набитый болтами. Гном извлёк один из них, явив всем собравшимся необычность снаряда: на копчике, вроде уголёк, рдело утолщение.
— Гляди, болван, — прохрипел Фазиль, заряжая арбалет. Довольно таки быстро прицелился стрелок. Щёлкнула тетива, и болт с шипением взрезал воздух. Статуя атлета разорвалась брызгами мрамора, смешавшимися со струями огня. Зазвенели выбитые оконные стёкла. Со стоном на колени повалился алебардист — осколок глубоко рассёк щёку. Испугавшийся писарь перевернул чернильницу, чёрные пятна заляпали допуски. Грохот и свист стихли. Хорошо, что никто из присутствующих серьёзно не пострадал.