Сама не понимая, что делает, Натка пожала плечами и горестно выдохнула. Колька помахал рукой перед её лицом, рассмеялся.
— Вот так приезжай на каникулы, чтобы с родной сестрой увидеться, — он дёрнул Натку за нос. — Наташка! Если ты со мной сейчас не заговоришь, я обратно уеду и больше не вернусь! Буду себе другую сестру искать!
Это будто встряхнуло её, и Натка подскочила на месте. Колька! Вот кто точно всегда был на её стороне! Она с визгом бросилась на шею брату.
— Коленька, родной, как же я соскучилась, — залебезила Натка и крепко обняла его. — Прости, я задумалась немного, и…
Только с глазу на глаз им удалось поговорить нескоро. Они ещё долго сидели на кухне с родителями и разговаривали обо всякой ерунде, как казалось Натке. Колька рассказывал, как устроился в общежитии, как закончил первый семестр, с кем познакомился и в какой клуб вступил. Натка в этом ничего не понимала, а вот папе стало интересно — он когда-то учился в том же институте и был рад услышать о том, что там всё осталось по-старому. И только когда он с мамой вдоволь наговорился и навспоминался об учёбе, кухня наконец опустела. Внизу пиликнула сигнализацией машина, заревел мотор, захлопали дверцы — родители поехали за продуктами на праздничный стол. А здесь, на кухне, на три этажа выше от морозного снега, уютно шумел чайник, вкусно пахло привезёнными Колькой московскими пряниками. И братец, удобно устроившись на мягком табурете, принялся расспрашивать сестру обо всём на свете.
Натка отвечала просто. Учусь хорошо, только по литературе и математике четвёрки, но в следующей четверти исправлю. Буду петь на школьном празднике вместе с одноклассником. Нет, он мне не жених, и вообще не нравится, и…
Так он же тебе нравится, возразил Колька. Я по глазам вижу. Иначе бы ты так не волновалась и не краснела.
И тут Натка взорвалась и сказала всё, что думает. И о Кольке с его глупостями, и о Костике с его слишком красивым голосом, и вообще… Она говорила и говорила, как будто слова были горячими, и их нужно было побыстрее выплюнуть, чтобы не обжечься. Колька слушал и не перебивал, и когда Натка наговорилась всласть, она вдруг подумала, что у неё самый лучший брат на свете.
— Ну ты даёшь, — покачал головой Колька, едва Натка замолчала.
Он поднялся на ноги, снова щёлкнул рычажком на остывшем чайнике. Тот зашумел, как будто был недоволен тем, что его побеспокоили, но Натке показалось, что на кухне воцарилась неприятная, холодная тишина. Костик стоял возле стола, не оборачиваясь и не говоря ни слова, и это пугало.
— Коль? — тихо позвала Натка.
Тот не обернулся, и она решила, что брат её не расслышал за шумом чайника. Ну не может же он вот так взять и не найти слов, правда? Он же старший брат. Должен встать на сторону сестры. Ну же, Коль…
Чайник щёлкнул и затих. Колька вздрогнул.
— Знаешь, я обычно такого не говорю, — еле слышно сказал он, — но у меня, кажется, выбора нет. Ты же ему просто завидуешь, Наташ. Он талантливый, только пришёл — и сразу всем понравился, а ты долго мучилась и много работала, чтобы выступить. Конечно, я тебя понимаю, но ты тоже пойми. Завидовать нехорошо, и в первую очередь…
Дальше Натка не слушала. Вскочила со стула, вылетела с кухни, с силой хлопнув дверью, а потом ещё разок стукнул дверью в свою комнату — для верности. Села на свою кровать, сжалась в комочек, уставилась перед собой, стараясь не думать. Но не думать она не могла.
Как же так… Даже Колька на стороне Костика. Все против неё, вот прямо все. Только с папой ещё не разговаривала, да и смысл? И так понятно, что он скажет…
Папа пришёл сам, через два часа после того, как Натка сбежала от Кольки. Долго говорил о том, что такое поведение недопустимо. Что если она так и продолжит себя вести, ей не только запретят на школьном вечере выступать, но ещё и петь больше не дадут. Натка молчала. Конечно, для вида покивала, что всё поняла, но в глубине души и не думала соглашаться. Ещё чего не хватало. Значит, Костик будет так себя вести, а ей за всё расплачиваться? Ну нет. Ни за что.
Натка ни за что не позволит ему выступить с ней послезавтра.
До выступления остался всего день, и Костик не просто волновался — его трясло, как перед соревнованиями по борьбе. Близился Новый год, пора чудес и волшебства, и первое чудо уже случилось — родители договорились с няней, чтобы оставить ей Веньку на вечер и прийти на праздник… а если она не сможет, то возьмут его с собой. Правда, папа принялся ворчать, что впустую потратит целый вечер, а мама ушла перебирать весь гардероб в поисках подходящего платья, что для Костика означало, что придётся помогать и терпеть кучу примерок… Но дело того стоило! Теперь они придут и увидят. И папа не будет больше говорить, что не мужское это дело.