Теперь, когда с ними больше не было Броглана, Индаро вроде как унаследовала этого самого Гаррета. Вот счастье-то привалило!
– Чайки на сушу летят, – взялся объяснять первый из говоривших. – Если уж сюда добрались, жди, что будет трендец!
Индаро узнала его по голосу: это был седой, как скала, северянин по имени Малачи.
– Что такое трендец? – спросил Гаррет.
Индаро и сама хотела бы это знать, но спрашивать нипочем бы не стала. Поведение Гаррета, не боявшегося выставить на посмешище собственное невежество, приводило ее в восторг и одновременно внушало презрение.
– В наших северных лесах, – пояснил Малачи, – встречаются гигантские деревья, которые временами еще и падают, куда им заблагорассудится. Грохот при этом такой, что земля подпрыгивает. А когда такое дерево валится тебе на голову, вот это трендец и есть.
Дун такое объяснение, кажется, удовлетворило. Поспешно поднявшись, она стала убирать вещи Индаро в холщовые сумки и прятать от непогоды оружие и доспехи. Не важно, верно ли было предсказание Малачи: девушка обрадовалась хоть какому-то делу. Уже четыре бесконечных дня они сидели как пришитые на одном месте. Неприятельское войско тоже замерло без движения. Синяков не было видно, но и так все понятно. Двадцать тысяч солдат не могут облачиться в латы и приготовить оружие абсолютно беззвучно. Очень хорошо слышно даже за шесть лиг – по земле точно волны катятся.
– Чего доброго, во время бури и нападут, – заметил Гаррет.
Он и говорил обычно только о том, когда нападет противник или когда их самих в атаку пошлют. Этак размышлял вслух – и, что забавно, почти всегда ошибался.
– Гаррет, ты правда так думаешь? – натирая защитным жиром шлем Индаро, коварно осведомилась Дун.
– Я бы, к примеру, напал, – ответил он уверенно. – Взял бы врасплох.
– Ну, значит, благодаря тебе теперь не возьмут, и на том спасибо, – раздался новый голос, низкий, гулкий и полный веселья.
Индаро запрокинула голову, стараясь увидеть вновь пришедшего. Коротко стриженный седовласый Малачи сидел на корточках у костра. Костер, судя по всему, совсем не давал тепла, производя лишь тонкую струйку дыма. Рядом с Малачи обнаружился еще один северянин: крупный, широкогрудый, с ярко-рыжими волосами и бородой, заплетенной в несколько косичек. Он заметил взгляд Индаро и подмигнул ей.
– Вы тут, вообще-то, что делаете? – спросила она сразу обоих, садясь на земле и оборачиваясь.
Хоть кто-то новый появился, поговорить можно!
Малачи откашлялся и сплюнул в хилое пламя.
– Наш отряд конники покрошили в последней атаке, – пояснил он. – Начальников в том числе. Всего двадцать душ нас и осталось. Вот и рассовали по другим отрядам.
– Тогда добро пожаловать к Диким Котам, – дружески проговорила она. – Я – Индаро, а это – Дун.
– Вижу, служаночка твоя, – глядя, как снует туда-сюда Дун, заметил рыжий.
Индаро кивнула. Она не собиралась ему объяснять, что Дун была не столько служанкой, сколько подругой. Они знали друг дружку с детства, выросли вместе. Индаро с готовностью положила бы жизнь ради Дун, как и та ради нее. Ну и конечно, к сальным шуточкам насчет двух «близких подружек» обе привыкли давным-давно. Им эти намеки были как с гуся вода.
– А я – Гаррет, – представился белобрысый, от которого тонкие нюансы разговора, по обыкновению, ускользнули. – Говорят, вы, северяне, отменные воины, – выдал он щедрую похвалу.
Оба подозрительно уставились на него, но Гаррет лишь дружески улыбался.
Именно в этот момент где-то на западе раздался самый первый отдаленный, едва слышимый громовый раскат.
– Точно трендец будет. – Малачи прислушался и кивнул земляку, чувствуя себя отомщенным.
Дождь начался с редких тяжелых капель, каждая из которых оставляла пятно «размером с нагрудник Марцелла», как выразилась Дун. Капли стучали по латам, и те звенели, как далекие гонги. Индаро и Дун забрались в свою тесную палатку и стали смотреть, как действительно здоровенные капли взбивают пыль. Гром подкатывался все ближе. Когда небо распорола первая молния, девушки взволнованно переглянулись, точно школьницы, обрадованные внезапным нарушением скучного распорядка.
Небо потемнело и приобрело неестественный, зеленоватый оттенок. Потом дождь полил уже как следует и забарабанил по матерчатому пологу. Плотная ткань быстро начала тяжелеть. Вот гром ударил прямо над головой, и непосредственно перед ними ваземлю вонзилась раздвоенная молния. Закричали люди, заржали перепуганные лошади. Долетел стук мчащихся копыт. Дун и Индаро снова переглянулись.
– Будет конюху на орехи, – сочувственно вздохнула Дун.