Мотор чихал и кашлял, но делал свое дело: берег быстро удалялся. Скоро фигурки людей на пляже уже казались игрушечными. Почувствовав босыми ногами воду, я поспешно заработала ведерком, между делом раздумывая над тем, что команда у нас получилась странная, под стать всей истории. Игоря вело вперед любопытство, меня — упрямство, нашего немногословного капитана — мечта. Но все мы сидели в одной лодке, и лодка эта безбожно протекала.
А все же дело стоило того.
Джузеппе вглядывался в лазурную даль через узкое горлышко бухты, Игорь таращился в воду, пытаясь отыскать следы присутствия Ревуна или тех, кто однажды покинул берег в его поисках, а я сидела на корме, смотрела назад, на Город — и наблюдала, как позади него вырастает невидимая с берега Гора. Огромная, изрезанная скалами, со снежной шапкой на вершине, над которой клубился дым. Она была прекрасна.
— Разве в новостях было про извержение? — спросила я. Гора плюнула пеплом.
— В новостях на съемке с вертолета вообще не было никакой горы, — сказал Игорь, наконец, заметивший в пейзаже перемены. Впервые за все время он выглядел взволнованным.
Стемнело. Облака пепла и гари затянули небо.
Джузеппе заглушил мотор и присоединился к нам. Катер как скорлупка покачивался на самой середине бухты и постепенно заполнялся водой. Где-то на немыслимой глубине дремало доисторическое чудовище, а в небе кружили угольно-черные птицы с огненными перьями — слишком невероятные, чтобы быть настоящими. Хлопья пепла медленно опускались вниз.
По снежной шапке побежали трещины.
— Novissimo die de Pompeii[1], — сказал Джузеппе. — Великая картина. Credo quia absurdum[2]. Ave!
Гора выбросила в небо фонтан огня и раскололась.
На миг я почувствовала прикосновение испепеляющего жара — и ничего не стало.
Сейчас, пока я допиваю кофе и набираю эти строки, за окном разгорается рассвет. Через час я уеду, еще через дюжину часов — вернусь; лягу спать, засну — или проснусь по-настоящему?
В нетронутом стихией Городе или где-то совсем в ином месте? Что случилось с моими спутниками: сидят ли они в тишине и спокойствии на тенистой веранде, потягивая молодое вино за партией в шахматы, бороздят океан или кормят рыб, обретя в своей жизни окончательную точку?
Кто знает.
Я рассказываю эту историю не как предостережение или совет, но лишь потому, что мне захотелось еще раз в памяти пройтись по тенистым улицам Города и послушать перезвон колокольчиков…
Одно могу сказать наверняка.
Когда осел пепел и успокоился кипящий океан, вернулись на аэродромы красно-белые вертолеты, умолкли слова сожаления и печали — за тысячу миль от Города к берегу прибило зеленое пластмассовое ведерко. Там его нашел чумазый рыбацкий мальчишка и отдал отцу. А тот отнес домой и стал складывать в него всякую всячину.
By Екатерина Годвер aka Ink Visitor.
25/12/2018.