Пролог
Я раньше не задумывалась: какого это - отказаться от мечты? Особенно тогда, когда стремишься к ней всем сердцем.
Я в деталях помню, как мама впервые привела меня в танцевальную школу. Помню её розовые стены, запах старого паркета, большие окна и зелёные шторы. Помню длинное, мутноватое зеркало у дальней стены и строгую белокурую преподавательницу. Она всё время громко хлопала в ладоши, отбивая ритм.
Помню, как восхищенно делилась с матерью своими эмоциями, а та широко улыбалась и одобрительно качала головой. «Настанет время, и ты обязательно взлетишь, моя птичка», - говорила она. Но мама ошиблась. Некоторым мечтам не суждено сбыться.
С самого первого танца я начала жить на сцене, болеть ею, любить её. Мы были одним целым, сколько я себя помню. И она навсегда останется моим старым другом. Возможно, иногда я буду её навещать. А возможно - не увижу больше никогда. Время подскажет.
Во всяком случае, музыка всегда будет напоминать мне обо всех светлых мгновениях, проведённых в стенах Академии. И я никогда не пожалею о своём выборе.
Глава 1
Двумя месяцами ранее. Я сидела на большой барной стойке и, болтая ногами, попивала ароматный кофе. Каждую секунду моя нога легонько ударялась о дерево, издавая глухой стук, разносящийся по всему ресторану. Сейчас здесь никого нет, но пройдёт несколько часов и по залам начнут шнырять официанты, повара засуетятся на кухне, а гости займут все столики до последнего. Любой недотёпа, взглянувший на этот огромный зал впервые, никогда не поверит моим словам. Но я – дочь Андрея Николаевича Солмея – не понаслышке знаю, каким живым может быть это место.
И всё же это место делали волшебным не люди, а мой отец. Его труд и смелость превратили это место в рай. Так, что даже сидя на длиннющей барной стойке и греясь под солнечными лучами, падающими через большие окна, я получала невероятное удовольствие. Не верится, что через несколько часов я буду в сотне километров отсюда. Ведь сегодня был мой последний день в Солярисе.
Я еще раз пробежалась взглядом по круглым столикам, окнам, задрапированным тяжёлыми зелёным шторами, по картинам на стенах. Я подрабатывала здесь на протяжении семи лет и знала каждый сантиметр этой комнаты. Мне будет её не хватать.
От нахлынувшей тоски, к глазам подступили слёзы, но не успела я разреветься, как дверь за моей спиной отворилась, и в зал вошёл папа. Он выглядел таким взволнованным.
За лето он сильно загорел. Это было особенно заметно из-за белой рубашки, накинутой поверх его любимой серой майки. Рукава отец закатал, чтобы было удобнее управляться на складе. Я хотела помочь, но он строго наказал оставаться тут, пришлось послушаться.
Он подошёл ближе и, запрыгнув на стойку, уселся рядом. Затем, не говоря ни слова, забрал мою чашку и сделал пару глотков. - Мне будет тебя не хватать, мышка, - сказал он на одном дыхании. - И мне тебя, пап, - еле слышно ответила я, разглядывая носки своих балеток. – Я постараюсь почаще приезжать, но ты же знаешь, что это будет непросто. - Знаю. Более того, я надеюсь, что твоя учёба будет настолько интересной, что тебе попросту будет не до меня. Я подняла круглые от удивления глаза на папу. - Ты что! Мне всегда будет не хватать тебя. Как же я проживу без твоих завтраков, наших походов в кино и вот этого? – я быстро наклонилась к отцу и обняла его. Он незамедлительно прижал меня к себе в ответ. - Мне тоже будет этого не хватать. Но что такое семестр? Каких-то несколько месяцев. - Я постараюсь приехать пораньше, - честно ответила я. Папа поднял на меня свои серьёзные серые глаза. - Ты же знаешь, как я тобой горжусь? - Знаю, - всхлипнула я.
Папа уже было открыл рот, чтобы добавить еще что-то, но с улицы раздался громкий звук клаксона. Мой взгляд моментально устремился на часы. Полдень. Это значит – пора ехать. Судя по тому, как опустились отцовские плечи, он тоже это понял. Отставив чашку в сторону, он спрыгнул со стойки, я повторила его манёвр, затем перекинула сумку через плечо и пошагала в сторону выхода. Папа схватил мой чемодан и поспешил следом.
Не успела я выйти на улицу, как в поле зрения попал небесно-голубой кабриолет. Рядом, опиревшись на дверцу, стояла моя лучшая подруга. - Привет, - улыбнулась Мила. – Здравствуйте, Андрей Николаевич. - Здравствуй, - ответил папа, затем лёгким качком головы указал на чемодан и спросил. – Куда? - В багажнике еще есть место. - Привет, - пролепетала я, затем подошла ближе и обняла блондинку.
Отстранившись, я заметила, что Мила сияет как диско шар. Казалось, ей не терпится отправиться в путь. По невероятно чудаковатому стечению обстоятельств – мы обе поступили в один университет, а именно – в Равенскую Академию Искусств. И обе сделали это не совсем обычным способом. Дело в том, что примерно год назад РАИ организовала конкурс талантов, призёры которого автоматически зачислялись на первый курс. И мне до сих пор не верилось, что я оказалась среди трёх счастливчиков. Кхм, то есть – четырёх. Ведь Мила официально не участвовала в конкурсе. Она лишь спасла меня от провала.