– Не хочу, – тихо ответила я. – Хелена в чём-то и права. Я не успеваю по программе.
– Я могу позвонить папе, – предложила Мила, а потом наткнулась на мой убийственный взгляд – Лина, не вредничай, он и вправду может помочь. Я знаю, ты не принимаешь помощи от моей семьи или от кого-либо, но это не деньги, не возможности. Это всего один звонок.
– Мила, правда, не стоит.
– Просто я хочу помочь, – протянула девушка, потирая себя за плечи. – Ты и так всё свободное время тренируешься, в библиотеке сидишь больше меня, что обычно является признаком апокалипсиса, а благодарности от этой Дамески ноль. Ты же не робот.
Я тяжело вздохнула и посмотрела на закат, а потом тихо произнесла:
– Может, тогда мне здесь не место.
– Не смей так говорить, – отрезала Мила. – Если кому здесь и самое место, так это тебе.
Больше мы не сказали ни слова. Подруга тихо заваривала кофе на маленькой электрической конфорке, а я тонула в лучах заката. Они окутывали меня каким-то невероятным спокойствием.
Сделав глоток кофе, я обратилась к подруге.
– Эй, Кира, что ты там интересного нашла, что уже десять минут не можешь оторваться от телефона?
Девушка одарила меня рассеянным взглядом, а мобильник сразу выключила.
– Я думала, ты и не заметишь. На самом деле ничего особенного, в город привозят коллекцию картин Милле, готовится закрытая выставка.
– Ты очень хочешь пойти? – догадавшись, ласково спросила я.
Кира улыбнулась, но поникшие плечи и опущенный взор выдавали её с головой.
– Безумно, – последовал ответ. – Но билеты сложно достать, – взгляд девушки встретился с Милой – даже аристократам.
– Мне жаль, – пересев на подлокотник кресла, я накрыла её плечи ладонями.
– Я попробую поговорить с Ингой, всё же её папа мэр, может, удастся попасть через него.
Кажется, Кира и сама в это не верила. Моё сердце сжалось от печали, проскальзывающей в голосе подруги. Она сегодня так обо мне позаботилась, а я не могла отплатить ей тем же. Единственное, что было в моих силах – говорить и обнимать её.
– Обязательно попробуй. Нельзя так просто сдаваться.
– Согласна, – добавила Мила. – А я всё же поговорю с мамой, у неё много знакомых в светской тусовке, и с Алеком. Вдруг он знает организаторов.
Кира лишь протяжно вздохнула.
– Спасибо девочки, но это не так важно.
Мы с Милой переглянулись, как и я, она не поверила ни единому слову.
– Кстати о важности… – вдруг вновь подала голос Кира.
Подруга резким движением встала и поставила чашку на стол, затем приблизилась к своему художественному уголку, в котором стояли мольберт и несколько стопок с папками и коробками, забитыми принадлежностями для рисования. Девушка бегло начала перебирать рисунки, пока не нашла то, что искала.
– Говоришь: «Нельзя так просто сдаваться»? – выудив белый листок на поверхность, она протянула его мне. – Тогда не сдавайся.
Я опустила взгляд на бумагу и увидела, что на ней изображена танцовщица. У неё длинные тёмные волосы, а красное платье развивается так, словно девушка танцует с ветром. Глядя на неё, я слышу музыку, ту самую, под которую кружилась почти год назад на конкурсе РАИ. Кира нарисовала меня.
– Помни, зачем ты здесь, – тихо добавила подруга.
– Спасибо, – так же тихо пролепетала я.
Я помню. И не позволю себе забыть.
***
Новый день. Очередная попытка взлететь. Очередная попытка не свалиться с грохотом на землю.
Я знала, что Нина будет приставать с вопросами и не отступит, пока не получит ответы. Но мне совсем не хотелось рассказывать ей о том, что я заключила сделку с Айваном, как не хотелось делиться тем, что я встретила в лесу волка и оцарапала спину. Поэтому я соврала. Убедила её в том, что просидела до конца урока на скамейке возле Дуба, а потом пошла к Миле. На вопрос о нашем таинственном однокласснике я лишь удивлённо заморгала: «Нет, я его даже не видела».
Эти слова дались мне проще, чем я думала. Притом, что я никогда не поощряла ложь и всячески старалась её избегать. Но раз Нина хранила от меня секреты, то и я собиралась отплатить ей той же монетой. Мила и Кира поддержали мой план.
Чтобы избежать дальнейших расспросов, я сослалась на плохое настроение и, не успев толком встать с постели, всунула в уши два наушника. Окружающие звуки сменились невероятной музыкой и голосом Эмели Санде. А рисунок Киры, который теперь стоял на тумбочке рядом с фотографией мамы, придавал мне уверенности. «Я не позволю себе забыть».
Ближайшие два дня были для меня небольшим подарком с небес, так как в эти дни отсутствовали практические классы. А главное – практические классы с Хеленой. Я очень наделась, что слова Айвана не были пустым звуком, и мы сможем приступить к работе как можно скорее.