- Сылайдым мин, оҕолоор. Баран сыта түһүөм. Дьиэлээриҥ. (Устал я что-то, ребята. Пойду прилягу. А вы уходите.)
Мы постояли в замешательстве еще примерно с минуту, пока младший помощник не подошел и не тронул меня робко за плечо:«Пойдем».
Дом старика давно уже скрылся из виду, а у меня из головы все не выходили его слова. До сих пор я относился к этим людям только как в своей работе. Заурядные и безликие, они не оставались надолго в моей памяти, исчезая из нее сразу же, стоило мне закончить отчет. А этот Уйбаан… Думаю, я не скоро смогу забыть его отчаянный, беспомощный голос и как тряслись его руки, когда он рассказывал нам свою историю.
Тем временем Джун щелчком пальцев вызвал виртуального помощника.
- Включи трек номер четырнадцать из избранного, - велел он.
Из динамиков тут же заиграла красивая торжественная музыка. Я попытался вслушаться в слова, но не смог ничего понять.
- Это ведь старый гимн Якутска? – наконец осенила меня догадка.
Джун кивнул, улыбаясь одними глазами.
- Я ведь не знаю ни одного слова из этой песни, но знаете... Когда ее слушаешь, кажется, будто на мгновение попадаешь в тот Якутск, в котором жили люди, придумавшие этот гимн. Мне думаю, они все действительно любили родной город. Всем сердцем.
Он замолчал и мы дослушали песню до самого конца.
А затем включили ее снова.
*От лат. censore — «оценивать»