Чуть выше по Нижнему Манхэттену я вышла к Сохо — жилому району, известному своими зданиями XIX века с чугунными элементами.
Сохо — сокращение от South of Houston Street — бывший производственный район, в котором находились текстильные фабрики. Производственные склады были переделаны в жилые апартаменты и Сохо превратился в место художественной богемы Нью-Йорка.
Никаких особенных достопримечательностей здесь не обнаружила, но решила, что необходимо упомянуть о нем потому, что слышала об этом районе, но не знала, что он из себя представляет.
Где-то там со мной случилось небольшое фиаско. В свою первую поездку, очень резво и без внимания к деталям пробежав этот маршрут, я так замерзла, что решила скорее мчаться в отель и захотела воспользоваться сабвеем. Зайдя на станцию, где было ещё холоднее, чем на улице, я поняла, что поезда едут не в мою сторону. Тогда я перешла дорогу, долго стояла у схемы, и всё равно не смогла в ней разобраться. Чувствовала себя очень расстроенной, что не могу сориентироваться в подземке! И, честно говоря, даже спустя столько визитов в город, до сих пор не понимаю схему метро Манхэттена.
Немного сократить путь к отелю можно по Бродвею, потому что он проложен по диагонали и пересекает собой перпендикулярную планировку Манхэттена.
А вообще Бродвей — самая длинная улица Нью-Йорка. Он тянется 50 км через Манхэттен, Бронкс и далее на север через небольшие городки. Да-да-да, вот такой он длинный.
Театральный квартал, недалеко от которого я живу, выходит на эту улицу, поэтому название стало синонимом американского театра. Выставки и постановки, которым не удалось попасть на Бродвей, называются «офф-Бродвей».
Брайтон в Бруклине
После возвращения с прогулок, всё, на что я оказывалась способна вечерами — деревянными пальцами налить себе горячий шоколад в холле и бежать в номер. Там, раздеваясь на ходу, я включала кондиционер на 74 градуса и вламывалась в душевую, словно это было единственным спасением в замерзающем мире. Вода обжигала кожу, как огонь, даже прохладная.
В ночь на 5 января начался природный катаклизм и наутро город оказался парализован. Я лежала в номере, ела конфеты, пила кофе. Телеканалы были в панике. Репортеры вещали, как опасен шторм Грейсон и как они рискуют, снимая на улице. Я переключала с канала на канал. Везде было одно и то же: северо-восток США переживает апокалиптический Армагеддон. Позовите Брюса Уиллиса, он всё спасёт…
В три часа дня я начала подумывать, не съездить ли пока на Брайтон. Каждый день был на счету, нельзя было позволить себе просто валяться в номере. Карабкаться к парковке пришлось по сугробам, играя в снежного человека. Шторм был действительно настоящий и вокруг было белым-бело.
Первым делом на Брайтоне я прошла под эстакадой. Очень хотелось посмотреть, чем живут наши за океаном. Магазины одежды завалены чудовищным рыночным барахлом. Продуктовые неопрятные, и мне отчетливо въелся в память запах селёдки во многих из них. На улице продавали подержанные шубы, которые просто развесили на каком-то заборе. Обозлённые лица, промозгло и какая-то общая неряшливость. Всё это мне совсем не понравилось и я пошла к воде.
На пляже дул ветер такой силы, что было страшно подойти к океану. В этот день я мёрзла значительно сильнее, чем накануне, хотя вчера казалось, что хуже некуда. Мой променад занял от силы минут пять. Я побежала к метро.
На Брайтоне приятно гулять вдоль окияна, как у них говорят. Живописная линия пляжа, крупные камни, песок, деревянный променад, скамеечки, красиво очень.
Утомительно долго ехать до Манхэттена, если ты не на авто. На Брайтон-бич меня подвезли. А обратно — welcome to subway!
Терминал на холодной, грязной станции не давал сдачу. Попросить было некого, потому что людей не было. Не было и оператора, который обычно помогает с разменом для автомата. У турникета чёрный предложил пропустить за наличные по своему проездному. Но с двадцатки и у него не было сдачи. Внезапно появившаяся узбечка предложила мне «зайчиком».
— Это как? — уточнила я на всякий случай. Она ответила, что можно пролезть, если нагнусь, пройду на корточках или перепрыгну. Меня встревожила эта идея, но я тут же стала её реализовывать.