После того, как в девяносто третьем году министр обороны провел американскую делегацию по всем этажам его красноярской сверхсекретной стройки, а полигон в Монголии забросили по причине сворачивания финансирования, Валерий плюнул на все и подался в коммерцию. Деньги, которые он не успел потратить из-за вечной своей занятости, все вложил в сигареты — покупал во Владивостоке и каждую неделю привозил их самолетом в Магадан и продавал в три раза дороже.
Через год у него образовался стартовый капитал, и он построил собственный цех по производству кондитерских изделий и одновременно открыл сеть для их продажи, завершив таким образом всю цепочку. Он сам изготавливал и сам продавал. Через пять лет Кутылову в городе принадлежало двадцать магазинов и киосков. Попутно он организовал и небольшой участок по производству пива.
Мощный аналитический ум, прекрасное знание человеческой психологии и какое-то звериное предвидение возможных вариантов развития событий и умение подстраховаться от неожиданностей создало его фирме ореол непотопляемости и абсолютной лояльности в смысле закона. Он единственный из знакомых мне бизнесменов честно платил все налоги, но его дело было построено так, что налоги оказывались минимальными.
Как финансист был жесток и руководствовался принципом "копейка рубль бережет" и копейку эту искал и находил повсюду. В этом плане для него не было ни родни, ни друзей, ни знакомых. Его не могли обмануть ни продавцы, ни бухгалтер… Принимал на работу только с залогом — деньги, квартира, автомобиль… Так что до суда в его фирме доходило редко.
Вместе с тем он был в полном смысле этого слова эпикурейцем — любил жизнь, веселье, держал баню и имел множество друзей, которых раз в неделю собирал в этой бане. И не только друзей, но и подруг.
Меня он приглашал не в первый раз, как-никак, а знакомы мы были ровно со дня рождения моего старшего сына — он гулял на его крестинах. Но я отнекивался — смущало его условие.
— Пропуск в баню — женщина.
Для меня это было слишком.
Но в этот раз он был настойчив и к тому же условие свое снял.
— Приходи хоть один, очень надо поговорить.
И я пошел.
В холле громадного особняка меня встретила охрана.
— Куда, к кому?
— В баню.
Охранник спросил имя — имя, а не фамилию, видно фамилии здесь не назывались и куда-то позвонил. Положив трубку, перекроил лицо в приветливое — удалось это ему с трудом и сделал приглашающий жест. Тогда я еще не знал, что Кутылов уже прошел и через шантаж, и через разборки — все прелести дикого рынка — и эти предосторожности были отнюдь нелишними.
В предбаннике меня встретил сам хозяин, с опоясанным поперек громадного живота полотенцем. Показал мне мою кабину и, когда я разделся, повел в парную. По пути мы последовательно прошествовали мимо трапезной, комнаты отдыха, бассейна, душевых и туалета и, наконец, нырнули в парную.
Я огляделся и почувствовал, как лицо мое загорелось.
И не только от стоградусного пара…
В бане было человек семь — большинство молоденькие девицы и… все абсолютно голые. Они уставились на меня и я машинально прикрыл веником причинное место.
Раздался дружный хохот.
— Чего ржете, — вступился за меня хозяин. — Человек первый раз, к тому же в отличие от вас, скромный.
— Перекуем, — заверила одна из компании.
Кое-как я справился с неловкостью, веник стал использовать по назначению, но в сторону девиц осмелился взглянуть только в трапезной, когда мы уселись за стол — там совсем нагишом ходить не разрешалось.
Все мужчины были мне знакомы — врач, художник и еще один, кажется, из таможни. Насколько я помнил, все они были людьми семейными. Девушки были не старше лет двадцати, это точно. А то и моложе. Блондинка, брюнетка, шатенка, опять брюнетка. Высокая, среднего роста, маленькая. Полная, худощавая… на любой вкус.
— Блондинка твоя, — вполголоса сказал мне Валера. — Так что действуй.
Я пригляделся к девушке. Хорошее неиспорченное лицо. Серые спокойные глаза. Высокая полная грудь, чистая кожа. Да, вкус мой Кутылов угадал… но возраст.
— Валера, она же мне в дочери годится.
— А тебе что, нужно, чтобы в бабушки!
Я заткнулся. Бабушка мне не требовалась…
Мы пили, рассказывали анекдоты, ходили в парную и ныряли в бассейн. И после трех рюмок Галя мне начала нравиться и даже очень.