В деревянные борта корабля впиваются абордажные крючья. По палубе шелестят легкие шаги, несутся радостные голоса захватчиков. Темные силуэты бегут сквозь синий пороховой дым. Слышны выстрелы. Металлический лязг. Кошачье мяуканье. Из клубящейся тучи выезжает пустое инвалидное кресло.
По развалинам, над которыми реет красный флаг, медленно идут разложившиеся мертвецы в камуфляже. Из спины каждого торчат угловатые рамы экзоскелетов. В стороне видна дергающаяся оторванная нога -- словно у лягушки или насекомого. Тела не видно, только нога. Она дрожит. Сгибается. Разгибается.
Последний силуэт в рогатой каске покидает зону видимости и вдруг -- экран закрывает волчья пасть с кипящими клочьями пены на железном воротнике и красным блеском стеклянных яростных глаз. Его рычание вызывает неприятную вибрацию в животе и пустоту в голове. И все заканчивается.
Темнота.
Полная тьма, ни одной звезды.
Включите уже свет, пожалуйста. Плюс, у меня закончился попкорн.
-- Неплохой арт-хаус, -- вынес я вердикт, когда темноту разбавили солнечным светом, и оказалось, что мы снова сидим в как бы медпункте как бы пионерлагеря "Совенок". -- У режиссера нездоровое воображение, что, безусловно, залог успеха. Если это трейлер, то советовал бы дать ему денег -- успех обеспечен. Но мы вообще-то собирались смотреть видео этих ваших диверсантов?
Виола снова сдержалась. Не нервы у человека -- кремень!
-- "Видео" -- не совсем правильное слово, -- прохладным тоном сказала она. -- Это анимаграммы, совсем другой способ извлечения и презентации.
-- Слыхал я про аниме, -- кивнул я. -- Но ведь это просто китайские порнографические мультики, разве нет?
-- "Анима" -- значит "душа", -- процедила медсестра, на этот раз, видимо, уже порядком взбешенная. -- Анимаграммы -- это специальным образом полученные и транслированные обрывки чужих воспоминаний, впечатлений... предвидений.
-- Галлюцинации, значит, -- обрадовался я. -- Так бы сразу и сказали. А что, они кого-то напугали, да? Настолько сильно, что вы сразу решили обратиться ко мне? Это мило, дорогие друзья, честно скажу. Самое то слово. Мило.
-- Американские эксперты пришли к выводу, -- сказала Виола, и ее красивое лицо побледнело, -- что в данном случае можно говорить именно о последнем варианте. Это видения будущего. А поскольку они извлечены из сознания тех самых диверсантов, можно с достаточной степенью уверенности говорить, что именно их присутствие и заставит это будущее случиться. Здесь, с нашей Землей. Но и это еще не самое плохое.
Я поежился. Почесал нос. Пожевал губами по-стариковски. Наверное, были еще способы заполнить неловкую паузу, но я их не вспомнил.
-- А самое плохое, -- сказала Виола, не дождавшись реакции, -- это то, что некоторые из... показанных событий определенно принадлежат к прошлому. Тот же абордаж, к примеру... Понимаешь, что это значит?
-- Я не особенно сообразительный парень, вы должны были заметить.
-- Ну, конечно. Насколько мы можем судить, группа меняет не только наше с тобой будущее. Они трансформируют и саму суть пространства-времени. Иными словами, эти парни каким-то образом изменяют и уже случившееся прошлое.
***
Глава 6. Предложение без отказа
-- И насколько далеко зашло дело?
Над морем властвовал плотный порывистый вечер. Над сушей, впрочем, тоже; ночь не дискриминировала природу в этих вопросах. Спокойная вода залива то и дело шла рябью, словно покрывалась чешуей. Было непривычно без однообразного гула радостной живности, но его отчасти заменяло жужжание ламп снаружи и чуть слышные восторженные плески и визги из бассейна этажом ниже. Девчонки продолжали развлекаться, что не могло не радовать.
Алиса зевнула. По-моему, она не особенно следила за моим живописным рассказом. Ну да, там же было недостаточно действия, мало стрельбы, кровищи, трупов и приключений. Ладно, возможно, через некоторое время я смогу ее порадовать более основательно.
-- Точно не знаю. И никто не знает точно, понимаешь, в чем штука? Ведь изменения можно вычислить только теоретически, а для всех любые отклонения от основной линии времени вовсе и не выглядят отклонениями. Для них все смотрится так, будто "так всегда и было".
Я торжественно поглядел на рыжую.
-- И вот угадай, какое это все имеет отношение к твоему вопросу?
-- Даже и не знаю... -- она, похоже, издевалась. -- Я уже малость и забыла, в чем он заключался.
-- В общем, единственное, что немного утешало всех этих паникующих экспертов, так это скорость распространения всех этих изменений как в будущее, так и в прошлое. Считалось, что скорость эта невелика, и значит, особых бед еще не успело произойти. Но опять же, никто не мог понять, как фиксировать эти изменения, раз с точки зрения субъективного наблюдателя они выглядят просто обычным, всегдашним течением событий... Ну, почти для всех, но об этом позднее. Так что, можно сказать, парни блуждали в темноте. Но как минимум одно изменение я сумел определить.
На лице Алисы -- словно краской плеснули -- проявилось радостное ожидание.
-- Ничего себе! Ну, давай, колись!
Я приосанился.
-- Думал, ты сообразительнее. Там... то есть, у меня дома... там сейчас мир. И всегда был мир. Все живы и относительно здоровы. И рваться туда теперь, получается, нет больше никакой необходимости. А? Зацени, как круто?
Рыжая нахмурилась.
-- Ну так вроде так и было, а ты туда поехал родственников проведать... Или я что-то путаю?
Я помолчал. Медленно закрыл разговорчивый рот. Чуточку подумал.
-- Черт. Я думал, вас это может еще не затронуть, все же я прыгнул назад очень быстро, а вы "якоря", а не абы кто... Но, видимо, не судьба.
-- А?
Я улыбнулся.
-- Все правильно, Алис. Все так и было. С родственниками, к счастью, все хорошо, так что я крайне удачно вернулся и теперь здесь, с тобой. Все верно.
Я подскочил на кровати и сунул отдохнувшие ноги в кроссовки. "Блэнд", хорошие. Почти что "Блэнд-а-мед", что навевает смутные воспоминания -- и память о принятых решениях. Какими бы они ни были, уже неважно. Наши флаги еще высоко, и есть надежда поменять все в лучшую сторону.
-- А теперь пойдем-ка проведаем девчонок. Поделимся некоторыми планами.
Бассейн -- это моя гордость. Когда база только возводилась (оцените безличный оборот!), я сперва сделал его на манер типового бассейна в любой гостинице -- синее кафельное дно, хромированные железки-поручни, ступеньки и постепенно понижающееся дно. Напустил воды, искупался. Оказалось нормально: тепло, предсказуемо и скучно. Удивился. Поплакал в чулане на тему собственной тупизны. И радикально перестроил всю конструкцию.
На самом деле, перестройка случалась еще раза три. Джакузи меня не устроило -- слишком маленькое. Нечто, похожее на тропическую лагуну, без деревьев и солнца смотрелось дико и даже страшновато. Поэтому пришлось обратиться к бесценному опыту древних. В данном случае -- древних японцев.
Получились вполне приличные горячие источники. Огромные и могучие камни на берегу, подогретые бойлером бурлящие струи воды, деревянные мостки, высокая влажность и прочие радости культурного отдыха. Зал я сделал неправильной формы, чтобы нельзя было окинуть одним взглядом. Глубина тоже разнилась от места к месту в целях веселья. Камни вышли гладенькими и теплыми, одно удовольствие сидеть. Огромные наполненные водой бочки, в которых можно было с комфортом плескаться, придали месту неожиданный средневековый флер. А акустика и вентиляция оказались такими, будто сидишь на свежем воздухе, хотя и в уютном полумраке. Хорошо все вышло, в общем. Удачно.