-- Заплывай над сеткой! -- орет с борта металлический голос через матюгальник. Во всяком случае, я надеюсь, что это матюгальник, иначе получается, что меня взяли в плен киборги. -- Быстрее, черепаха долбанная!
Ну и пускай. Почту за комплимент, мне еще с детства Донателло с компанией нравились. Шевелю постепенно немеющими руками, неспешно перемещаюсь в центр веревочной арены. Нормальная тема, сеть довольно частая, чуть приподнять края -- и можно хоть среди акул с девчонками купаться. Будь вода чуточку потеплее...
Сетка дергает вверх так резко, что я едва не выпрыгиваю из штанов. Интересно, это они меня так рады видеть, или просто не умеют управлять механизмом? Из моих штанов, конечно, можно достать всякое, но боюсь, многим этот выбор не понравится, а кое-кого и откровенно напугает.
Конструкция взмывает в воздух: это прекрасно, хоть и адово холодно на соленом ветру, и в скором времени, похоже, мне предстоит повторить подвиг генерала Карбышева. Есть и другое мнение: дайте мне стакан грога, и через полчаса вы не узнаете России! А вот я и над палубой: лебедка, скрипя, как раненое карибу, медленно опускает меня в компанию... ничего не разобрать, темные фигуры мельтешат и приплясывают. Нет, точно я здесь желанный гость; может и с приятными медсестрами тоже все сложится?
-- Ты кто такой? -- кричит одна фигура. Кто это, мужчина или женщина, разобрать сложно: мокрые волосы залепляют глаза, вода стекает с меня буквально ручьями, и понимать даже самые простые вещи не тянет. Нет, скорее все же женщина -- голос высокий и словно бы вибрирующий от напряжения или злобы. А может, у меня в ушах звенит?
-- Это был несчастный случай, -- бурчу я неразборчиво, изо всех сил протирая полные соленой воды глаза. Как это не преминула бы сказать Алиска, "с утра зенки залил -- целый день свободен!" -- Просто... малость не рассчитал координаты. И не то, чтобы даже я не рассчитал, тут все сложнее выходит...
-- Бредишь, да?
Меня пинают в бок. Довольно обидно и унизительно, хотя толстая сетка и смягчает удар.
-- Тина! Прекрати! -- новый голос куда мягче и приятнее на слух.
-- Да он же виляет и не отвечает на вопросы!
-- Его только что выловили из океана, где он проболтался черт знает сколько времени. Удивительно, что он вообще в состоянии говорить. Вытащите его из сетки, дайте чем вытереться, сто грамм алкоголя -- и он расскажет все, что тебе захочется. Насилие -- тонкий инструмент, не используй его на каждом шагу.
-- Как скажешь, Кейти, -- где-то посреди коротенькой фразы голос превращается в кошачье мурлыкание. -- Эй, на лебедке! Опускай его!
Раздается лязг железной цепи.
Бум. Бедные мои бока. И до чего твердая у них палуба -- нет чтобы матов подстелить каких-нибудь, канальи! Смягчить человеку из-за борта негативные ощущения!
Что ж, все равно мне свезло, как ни крути, да и ситуация сложилась сейчас -- лучше не придумаешь. Живой, практически здоровый, на судне вместе с неизвестным количеством прелестных девушек -- мечта, а не жизнь. Хм... будем надеяться, что они прелестны, по крайней мере, хотя не все их поступки пока что дают основания на это надеяться. Поживем -- увидим.
***
-- Ух! -- сказал я четверть часа спустя, после того, как, закутанный в толстое полотенце, осушил небольшую чарочку, наполненную чем-то жгучим и согревающим. -- Это что... саке?
-- С чего ты взял? -- теперь уже понятно, что мои спасительницы -- очень даже ничего на вид. В каюте со мной двое: та самая, крикливая, которую зовут, видимо, Тиной, и вторая, рассудительная... как там ее, Кейт?
Мы непринужденно разметались в не слишком новой, но чистой и прибранной каюте. Потрескавшаяся белая краска, небольшие, но заметные пятна ржавчины по углам, потертые коврики, вроде японских, на полу. Не первый год посудина рассекает волны, явно не первый, но еще далеко не развалюха. У Датча в Роанапуре "Черная лагуна" выглядела куда старше.
Я отставил стаканчик.
-- Не знаю. Просто вкус незнакомый. А саке я еще никогда не пил.
-- Нет, это узо, греческая водка, -- усмехаясь, пояснила предположительная Кейт. Она совсем молода, лет, может быть, двадцать, а то и меньше. У нее короткие темные волосы, и узкие скулы, и живые умные глаза под непослушной челкой. Синяя футболка, чуть посветлевшая от соли, короткие джинсовые шорты, клетчатая косынка-повязка на шее.
И... это что, наручники на поясе? И это что -- высокие кожаные сапоги до колена, на манер пиратских? А это что, подвязки невесты у нее на загорелых бедрах, чуть выше черных чулок?
Черт, я что, попал на косплейную вечеринку?
-- Э-э-э... -- говорю я. Девушка снова усмехнулась. Ее внимательные глаза обежали меня сверху донизу. Как-то некстати припомнилось, что я все еще сырой и нестильный, больше похожий на ощипанную курицу. Нет, на такого жениха эта Катя внимания не обратит.
Что я несу? Какой еще жених? Откуда безумные мысли?
-- Ударила в голову? -- невинно поинтересовалась она. Тина хихикнула. Эта выглядела ненамного лучше. Каштановые волосы были стянуты на затылке в тугую косу, азартные карие глаза рассыпали опасные искры. Укороченная джинсовая курточка, сверхкороткие booty shorts, широкая черная лента, вероятно, призванная обозначать верхнюю часть купальника. За спиной на ремне был прикреплен какой-то сверток. На ногах красные ботинки, длинные темно-синие гольфы. Вся она, казалось, была обвешана побрякушками и бижутерией -- браслеты на обеих запястьях и плечах, кольца на тонких пальцах, на шее, и даже массивная серебряная клипса там, где должен находиться левый сосок на небольшой, но крепкой груди...
Нет, с мозгами все же было крепко что-то не так -- ударился о воздух, надо полагать. Ничем иным объяснить эти странные помутнения и акцент на внешних данных девушек нельзя.
-- Ударила, -- согласился я. -- Да. Так, теперь могу ли я узнать, милые сударыни...
-- Не можешь, -- это снова оказалась приятная Кейт. -- У нас сейчас чуточку другие роли. В гости к нам пришел ты, а не наоборот. Поэтому вопросы -- наша прерогатива.
-- Да мне буквально пару мелочей, наподобие...
-- Ты что, не услышал с первого раза, парень? -- прошипела Тина, подавшись вперед. А у нее, похоже, нож на поясе, и большое желание его применить. Психопатка? Ну, отчего бы и нет. -- Заткни свой рот и говори по делу.
Я как раз собрался остро пошутить, выяснив, в каком порядке исполнять эти толковые указания, даже разинул рот для этого, но тут же захлопнул с ясно различимым стуком. Задумался. Кашлянул. Окинул девчонок взглядом.
-- Я не причиню вам никакого вреда, -- сказал я мягко. -- Вы сейчас в полной безопасности.
Тина расхохоталась, малость неестественно и громко.
-- Ты все-таки полный кретин! При чем здесь наша безопасность? Мы на своем судне, далеко от берега, нас много, в конце концов! А ты -- кто ты такой, остряк?
-- Полагаю, что никто -- по сравнению с вами, -- согласился я. -- Однако, именно ты сейчас кричишь на меня и собираешься изрезать ножом. Агрессия -- побочная реакция на страх. Ты почему-то боишься меня. Она -- Кейт, правильно? -- нет, не боится. А вот ты -- да. Поэтому я специально уточняю. Я мирный парень и не доставлю вам проблем.
Тина подорвалась с коврика, как ракета, замерла посреди каюты, возмущенно хватая ртом воздух. Я уставился долгим взглядом снизу вверх на ее замечательные холмики и ложбинки и подумал, что становлюсь сексуальным маньяком. Кейт рассмеялась.
-- А ты и верно неглуп. И наблюдателен. У Тины это... обычная реакция на чужих. Личные причины. Ти, сядь и притихни. Юноша, думаю, и в самом деле не причинит нам беспокойства.
Ну вот, в кои-то веки слова мудрости.
-- А еще лучше принеси нам фруктов, -- безмятежно продолжала девушка, глядя на Тину с каким-то странным выражением. -- Бананы, думаю, вполне сгодятся. И еще воды. Или сока. Наш гость, думаю, страдает от жажды после купания в океане.