Испанская революция «левела» на наших глазах… Единственная страна, которая могла помочь испанской революции, была Советская Россия…
Из тех, кто сражался в Испании, мало кто уцелел и вернулся. А вернувшиеся в большинстве попали в наши лагеря — во всяком случае, те, кто умел и хотел говорить и писать. Поэтому я могу только рассказать, как мы, несколько ленинградских писателей (Эмма Выгодская, Владимир Лифшиц и я), под впечатлением событий принялись изучать испанский язык, как начали переводить с испанского и современные стихи, и прозу, и классиков — читали в подлиннике «Дон Кихота», а потом я перешла к стихотворным переводам пьес Кальдерона, которыми заинтересовались театры.
Мы учились разговорному испанскому языку. Когда в Ленинград приехали испанские писатели Рафаль Альберти и Мария Тереса Леон, мы встречались с ними не только на митингах, но и на квартире у Выгодских…
В годы испанских событий Давид ни на день не прекращал переписки со своими зарубежными корреспондентами (он вел переписку с поэтом Гарсией Лоркой, со многими писателями Латинской Америки). Между тем у нас люди все осторожнее стали относиться к связям с заграницей, и мало-помалу у всех нас они оборвались вовсе. Только один Выгодский продолжал получать письма, газеты, журналы и книги из Латинской Америки. Когда его остерегали, он отвечал: «Ведь это все идет через нашу цензуру, чего же мне опасаться?» К несчастью, он был неправ.
В 1938-м его арестовали[594], и он уже не вернулся в созданное им семейное гнездо. После ареста Давида Эмма заболела нервным потрясением, вызвавшим у нее временную слепоту. Она с сыном Исааком (Асиком) остались жить там же, в их прежней квартире, на Моховой, 9. В течение двух лет она прошла всю пытку передач в тюрьму, ожидания суда и решения участи мужа. Но приговора все не было. Эмма мужественно пыталась работать, занималась в архивах Публичной библиотеки. Она задумала книгу о том, как боролась Индия за свободу от колонизаторов-англичан, — несколько глав из нее удалось напечатать в журнале «Костер» перед войной[595]. Весной 1941 года ей объявили, что Давида выслали. В чем его обвиняли, я не знаю, но, судя по тому, что его осудили всего на три года, можно быть уверенным, что ни в чем он не был виноват.
В годы войны Эмма с сыном была эвакуирована в Пензенскую область[596], откуда сын Выгодских добровольцем ушел на фронт. В эвакуации Эмма получила известие, что Давида выпускают и что он вернется к ней из Караганды, но вскоре за этим последовало сообщение о его смерти. В Молотове 9 апреля 1944 года я получила письмо от Эммы Выгодской из Пензенской области. Она писала мне, что работает в областной газете, томится по Ленинграду. Сын жив, был ранен и приезжал к ней на девять дней. Ее поразила смерть Тынянова, потому что с ним ушел целый период нашей жизни. Надеется добиться командировки в Москву. Это письмо, написанное на серой ломкой бумаге, упоминало о смерти отца, о гибели безумной матери, но дышало той же уверенностью в силу и победу добра, которая жила в молодой Эмме 22-го года.
Эмма Выгодская вернулась из эвакуации в 1945 году и сразу принялась за окончание книги о восстании сипаев. Она закончила повесть «Опасный беглец» в 1947-м, и через год ее издали. В 1949-м, в год ее смерти, вышло второе издание книги о Мультатули «Пламя гнева».
Вещи, сохранившиеся после Давида, были пересланы в Ленинград на его прежнюю квартиру, и там сестра Эммы Вера, первой вернувшаяся в Ленинград, нашла письмо и стихи Давида, написанные в пересыльной тюрьме 25 мая 1941 года:
594
Последнее письмо, полученное Полонской от Д. Выгодского, было отправлено из Абхазии в конце лета 1937 г. Полонская писала Шкапской в Москву 15 марта 1938 г.: «Очень грустим мы с мамой о Давиде. Все же я твердо надеюсь, что правосудие наше разберется в его невиновности» (РГАЛИ. Ф. 2182. Оп. 1. Ед. хр. 436. Л. 19 об., 39).
595
См.:
596
В архиве Полонской сохранилось полученное ею на пермской ст. Полазная письмо Э. Выгодской из Пензенской области от 21 августа 1942 г.: «Милая Лизавета, спасибо за письмо. Я уже думала, что совсем ты меня забыла. Как здоровье твое, мамино, как Шура? Я уже почти восстановилась и даже пишу стихи. Давид в Караганде, пишет, жив. Асик в Омске и будет там до 1 ноября. Что Миша? Мы отсюда, возможно, поедем на Алтай. Оттуда напишу. О нашем любимом городе расскажу при встрече. Прости, что пишу так, — нет бумаги. Что ты делаешь в Полезной? Часто ли бываешь в Молотове? Кого видишь? Я здесь с родными. Добуду бумагу — пришлю стихи. Пиши мне! Целую тебя, Шуру и мамочку. Привет. Твоя Эмма».
597
Полностью вместе с другими стихами Д. Выгодского 1941 г. стихотворение опубликовано в: