… костра, который горел в центре зала!
— Полагаю, высший балл вы уже заработали, Мириам, — мягко сказал Уильям.
Мири не ответила.
Ряд за рядом мышей припадали к земле вокруг огня. Три мыши стояли в центре, на возвышении — поддерживали огонь? Он дрожал, мерцал, и больше походил на свечу, чем на костер. Но мыши, казалось, наблюдали не столько за огнем, сколько за хлебной крошкой. Маленькая хлебная крошка Берти была таинственным участником их собрания.
— Смотри! — Мири присела и уперлась локтями в колени. — «Foxwarner» снова загибают. Слабый огонь в таком пространстве… эти «мыши» должны давно отравиться угарным газом и умереть.
«Хлебные катышки» не посылают информации о спектре излучения, так с чего она взяла?.. Хуан визуализировал систему туннеля. Точно, есть другие проходы, немного выше, и получить информацию об их полном объеме… Он подумал еще несколько секунд и передал задачу своей одежде.
— Нет. На самом деле, у них достаточно хорошая вентиляция.
Мири посмотрела на него снизу вверх.
— Bay… Какие мы быстрые.
— Твоя «Эпифани» сделает это в один момент.
— Верно. А до этого пять минут уйдет на постановку задачи.
Пришла другая картинка: свет огня на потолке.
— Мыши катят «шарик» к огню.
— По-моему, они в него просто тычутся в твой «шарик».
Еще картинка. «Катышек» снова развернулся и теперь «смотрел» в сторону широкого бокового отверстия, где появились еще три мыши… толкая перед собой «хлебный катышек», точно жуки-скарабеи.
Следующая — неясная: очевидно, «объектив» залепило грязью. Полупустая камера, все снова в тепловом диапазоне. Огонь был потушен.
— Что-то их встревожило, — сказал Уильям, снова припадая ухом к каменной стене. — Мне хорошо слышно, как они пищат.
— Наши «катышки» возвращаются! — воскликнула Мири.
— Мыши достаточно сметливы, чтобы понять, что рискуют отравиться, — голос Уильяма был мягким, в нем звучало неподдельное удивление. — До сих пор они хватали наши подарки, как маленькие дети. Потом заметили, что «катышки» появляются снова и снова… шарики продолжают появляться… и что-то их вспугнуло.
Были еще картинки, много картинок, но все в инфракрасном диапазоне — беспорядочные грязные пятна. Мыши толкались.
Огни маячков сдвигались ближе друг к другу, некоторые двигались в направлении входа в трех футах над землей. Другие приближались к первому отверстию.
Хуан приложил «дуло» зонда к скале и сделал несколько импульсов. Отраженный сигнал получился четким: у костей и мышц был совершенно разный коэффициент рассеяния.
— Большинство мышей движется от нас. Те, кто в хвосте, катят хлебные крошки… Нет! Уильям! За ними еще целая толпа, и они вылезут недалеко от твоей головы.
— Уильям, быстрее! Коробку… Может быть, удастся поймать несколько, когда они будут выскакивать из норы!
— Я… сейчас!
Уильям поднялся, вытащил коробку «FedEx» из своего мешка и прижал к скале, накрыв лаз.
Еще секунда — и что-то слабо заскреблось. Секундой позже раздался слабый царапающий звук, и руки Уильяма дернулись, словно его опять настиг приступ. Хуан успел заметить мерцание меха и летящие «хлебные катышки».
Уильям захлопнул контейнер и отступил, когда еще три мышки выскочили из нижнего отверстия. На какое-то мгновение блестящие иссиня-черные глазки таращились на людей. Мири бросилась к ним, но они уже неслись что есть духу вниз по тропинке в направлении океана. Опомнившись, девочка посмотрела на Уильяма.
— Сколько ты поймал?
— Четырех. Эти малышки так спешили, что прыгнули прямо на меня, — он придерживал коробку закрытой. Хуан мог слышать слабые толчки изнутри.
— Супер, — сказала Мири. — Физические доказательства.
Уильям не ответил. Он так и стоял, задумчиво глядя на коробку. Внезапно он повернулся и зашагал немного вверх по тропинке — туда, где она расширялась, где кусты и сосны не заслоняли неба.
— Извини, Мириам, — и подбросил коробку высоко в воздух.
Минуту она была почти невидимой, а затем на дне вспыхнуло огненное кольцо — это заработали реактивные двигатели. Крошечные, раскаленные добела язычки света позволяли увидеть, как коробка качнулась и начала падать примерно в футе от скалы. Потом вышла из штопора и начала медленно набирать высоту, все еще раскачиваясь. Хуан мог представить, что чувствуют четверо крошечных живых пассажира, которые барахтаются внутри. Без единого звука — по крайней мере, слышимого человеческим ухом — контейнер поднимался все выше и выше, пламя тускнело и терялось в тумане. Осталось только бледное пятно, которое скрылось за стенами каньона.