– Кажется его дядя, ха-ха, скоро станет генералом. Только не говорите об этом своему другу, Отто, пусть дядя его сам обрадует.
Об образовании рейхскомиссариата «Украина» Харманн ещё ничего не знал (своих дел хватает!), но о существовании у Людвига дяди, видного партийного чиновника, ему было хорошо известно. Поэтому-то сейчас Отто и размышлял о том, как быть с просьбой своего приятеля. Отказывать ему не хотелось. И дело даже не в наличии влиятельного дяди, а в том, что Людвиг ему действительно симпатичен как товарищ и соотечественник.
– Это очень важное для меня дело, Отто. Ты мне поможешь сейчас, а я это никогда не забуду и обещаю при случае выручить тебя. Ведь все мы иногда нуждаемся в дружеской помощи. Подумай.
Я рассчитываю на тебя.
6
В дверь постучали, вошёл обер-ефрейтор Шульц, приготовивший обед. Скоро на столе он расставил миски, тарелки, стаканы, разложил столовые приборы, и всю комнату заволокло вкусным запахом жареной картошки и мяса. Отто пристально, ничего не говоря, смотрел на своего денщика до тех пор, пока тот не достал из шкафа бутылку французского коньяка. После этого лицо хозяина кабинета стало довольным. Он с благодарностью произнёс:
– Спасибо, Курт. Можешь идти.
Во время обеда приятели не говорили о работе, а вспоминали годы, проведённые в Риге, дружно ругали англичан и их «бульдога» Черчилля.
– Во Франции некоторым англичанам всё-таки повезло. Скажешь, нет? Они сумели сбежать к себе на остров. Фюрер был к ним слишком добр. Они не оценят его доброту, Людвиг, не оценят. Вот увидишь. Нужно было сразу вырвать этому толстому бульдогу Черчиллю все его клыки. Чтобы он никогда больше даже в мыслях не хотел нас укусить.
Харманн пустился в многословные рассуждения о политике. Это было его слабостью. Он любил поговорить о вещах, в которых не очень хорошо разбирался. Правда, он сам думал, что, наоборот, очень даже сведущ в них. Если раньше фон Хольшенбах с ним иногда спорил, то в последнее время перестал это делать. Проще было согласиться, так как бессмысленные споры стали его утомлять.
Только когда обед закончился, за чашкой кофе, тоже приготовленного денщиком, Отто Харманн вернулся к прерванному разговору.
– Дорогой Людвиг, – сказал он. – Думаю, я смогу тебе помочь, но мне сначала нужно, как ты понимаешь, поговорить с шефом. Полагаю, майор Шнитке не станет возражать. У нас как раз в тылу 50-й армии русских есть группа агентов. Правда, они там находятся уже месяц, понесли потери, мы хотели их отозвать, но наш долг – помогать друг другу. Не так ли? Я поставлю перед ними задачу найти твоего человека. Сегодня же поговорю со Шнитке, а потом зайду к тебе, и мы обсудим детали. Это тебя устроит?
Именно на это и рассчитывал фон Хольшенбах, когда шёл к своему приятелю.
– Конечно, устроит, Отто! Я знал, что ты надёжный товарищ! Ты даже не представляешь, как для меня это важно. Если тебе понадобится от меня какая-нибудь помощь, любая, – обращайся без колебаний! Я твой должник!
– Тогда давай, дорогой Людвиг, выпьем ещё по рюмочке коньяка. За дружбу.
Абверовцы одновременно рассмеялись. Они были довольны друг другом.
7
21 августа 1941 года
Брянщина
Только после обеда поисковая группа старшего лейтенанта госбезопасности Александра Тихонова добралась до деревни Васильевки. Просёлочная дорога в полуторке не доставила Тихонову никакого удовольствия. Вот уже целую неделю он спал чуть ли не по четыре часа в сутки и поэтому практически весь путь, сразу после того, как грузовик двинулся с места, боролся со сном. Развеять сон только немного помог разговор с водителем Михайленко про кино. Но как только они замолчали, старший лейтенант опять задремал.
Пограничники в кузове вначале о чём-то переговаривались, а затем замолчали: они тоже уснули.
Полуторка ехала между полей с рожью и пшеницей, изредка проезжая небольшие рощи, но не заезжая в лес. Жаркое августовское солнце до того разогрело землю, что казалось, будто бы в Советском Союзе теперь будет тропический климат.
Васильевка была даже не деревней в полном смысле этого слова, а скорее деревушкой, небольшим посёлком, состоящим из двух десятков дворов. Она располагалась на самом краю густого леса. Когда-то, поговаривали, более ста лет тому назад, в этот район приехали поморские староверы, да так и остались там. Были они людьми работящими, и Васильевка не зря считалась зажиточной деревней. Зажиточным стал и колхоз, образованный там при советской власти.
Тихонов, когда показались околицы Васильевки, разминая шею, сделал круговые вращения головой, потом несколько раз опустил и опять согнул в локтях руки. От долгого сиденья в кабине грузовика у него затекли все мышцы.