[От лица Зотова] - ничего, и не таких ломал, - зло произнёс под нос, направившись к своей тачке. Строптивость Белоцерковской заводила, сразу хотелось приручить её, заставить быть покорной, чтобы она своими губами... "Стоп, Зотов", говорю в голове сам себе, попутно доставая мобилу. Пропущенный от жены. - Да пошла ты! - раздраженно бросаю в трубку, и вместо перезвона набираю администратора одного крышуемого мной борделя. - Это Зотов. Двух красоток мне на всю ночь приготовь.
Глава третья "В твоём телефоне я всё еще записан, как "Любимый"
[От лица Ольги] Вцепившись руками в руль, я думала о брошенной Зотовым фразе. Мне было не понятно, с какой целью он это сказал, но больше всего было любопытно, что за разговор может быть у него со Стасом. По пути домой я вдруг вспомнила, что сегодня ровно 2 года со дня смерти единственной подруги - Кристины Мироновой. Решив, что еще достаточно светло на улице, я заехала домой, переоделась в спортивный костюм и поехала на кладбище, что находилось за городом примерно в получасе езды от дома. Остановившись у высокого кованного забора, взяла с пассажирского 4 искусственных цветка, что прикупила по пути сюда, и вышла. Примерно помня местонахождение могилы, направилась на поиски и спустя пару минут уже стояла напротив мраморной плиты, с которой жизнерадостно улыбалась Крис. - ну, привет, подруга, - со скрежетом открыв примерзшую дверцу оградки, произнесла я. Подойдя поближе к памятнику, провела рукой по фотографии Крис. - Надеюсь, тебе здесь хорошо. А я вот цветочки тебе принесла, ты любила красные розы, - втыкая стебли в заснеженную возвышенность, произнесла я. Подняв глаза к небу, вытерла выступившие слезы. - Ты не представляешь, что творится в моей жизни, - на выдохе произнесла я, - тебя нет, и мне не кому излить душу. Я осталась одна, совсем одна, без какой либо поддержки. Родителей вижу только в скайпе, знакомых море, а толку от них нет. Я даже Стаса потеряла, - дрожащим голосом, шепчу я. Отдышавшись и вытерев слезы, я огляделась по сторонам. Было тихо, похоже, никому не пришло в голову ехать в будний день зимой на кладбище. - На улице темнеет, мне пора домой. Ты прости меня, если я в чём перед тобой виновата, - проведя рукой по памятнику, произнесла я и направилась прочь. Почти дойдя до выхода, машинально бросила взгляд в сторону заснеженной поляны и сознание мгновенно заполнили воспоминания: я будто слышала свои крики со стороны, чувствовала свои попытки освободиться, убежать. Сейчас это была обычная заснеженная поляна, но лишь несколько человек знали, какую тайну она хранила. Дойдя до машины я села внутрь и закрыла все двери на замок, боясь, что кто-то может напасть. На улице заметно стемнело, когда я наконец-то выехала на трассу. Всю дорогу в голову настойчиво лезли те самые воспоминания, слезы застилали глаза, из-за чего я плохо видела дорогу и постоянно отвлекалась, вытирая их с лица. В одно мгновение свет фар встречной машины ослепил меня и я на секунду потерялась в пространстве. Резкий удар грудью об руль, потеря сознания... ***
Яркий дневной свет ослепил меня, когда я приоткрыла глаза. Одноместная больничная палата, хотя чего еще я ожидала. Подняв голову, заметила гипс на левой ноге и расстроенно вздохнула. В палате я была не одна. Он сидел на стуле, опустив голову вниз, о чём-то задумавшись. Услышав, как я ворочаюсь, поднял голову и мы встретились глазами. - почему ты здесь? - еле шевеля губами, спросила я. - в твоём телефоне я всё еще записан, как "Любимый", - придвинув стул ближе к кровати, самодовольно заметил он. - Вчера вечером позвонили из больницы, сообщили, что ты с трассы слетела. Машину только под пресс пустить. Что ты делала там в 8 вечера, Оль? - на кладбище ездила, подруге цветов на могилу положила, - вспоминая вчерашний вечер, говорю я. - ага, и сама чуть в могилу не легла, - раздраженно бросает он, направив взгляд в окно. - Как выпишут, у меня поживёшь, - спустя секунды молчания говорит он. - За тобой ухаживать нужно будет кому-то. Нога сломана, ключица, сотрясение... - Стас, спасибо тебе, но ты не должен. Я маму вызвоню из Испании, - в надежде изменить его решение, произношу я. - родителей пожалей, - с укором отвечает он, смотря мне в глаза. Успев немного узнать Стаса, я понимала, что мне не отделаться от его решения, а так же я понимала, что не обойтись без его помощи. - хорошо, только давай поедем ко мне, когда меня выпишут. Мне так спокойнее. Кивнув в ответ, он улыбнулся. Молча взяв мою ладонь в свои руки, поцеловал её. - Оль, - понизив голос до того бархата, от которого у меня шли мурашки по спине, полушепотом сказал он, - прости за последнее, что произошло между нами. Поступил по-свински, не должен был так. В ответ я молча кивнула. - ты изменился за два года, черты лица заострились, - говорю я, мысленно понимая, что изменился и его взгляд, улыбка, движения, повадки. Я стала его бояться.