— Но подождите… Вы что, знали об этом с самого начала?
— О чем? О том, что Буздыган убил Колодного?
— Да, именно о том, кто автор заказного убийства.
— Да, знал с самого начала.
— Но почему же вы не сказали этого мне? Вы ведь и сидели по подозрению в убийстве Колодного! И при этом знали, кто настоящий заказчик?
— Юрий Петрович! Ну, как же я мог рассказать вам тогда! Ну, рассказал бы я. Еще нужно было найти доказательства. Даже вы тогда не нашли бы их! А начали бы спрашивать, откуда я знаю Буздыгана. Что бы я отвечал? А мне угрожали, между прочим! Да и жена у меня…
— Постойте! Значит, вот для чего Буздыган похитил вашу жену… и вашу любовницу. — Последнюю фразу он сказал, наблюдая за реакцией Соболева.
— Нет, — протянул Соболев, и лоб его сразу же перерезала череда глубоких морщин. Видно было, что насчет любовницы его мучают определенные сомнения.
— У вас появились какие-то подозрения по поводу Ульяны Старостиной?
— Ay вас? — Все же Соболеву жаль было расставаться с иллюзиями о бескорыстной любви. И не хотелось сейчас — вот так, вслух обвинять близкого ему человека.
— У нас есть прямые доказательства, что это именно она травила вас мухоморами.
— Стерва! — только и сказал Соболев. — Хотя… Вы знаете?.. Ведь я был в сознании, когда меня привезли к Буздыгану. И там была она, Ульяна. Понимаете, она была с ним! Она — его подельница! Уж о чем, о чем, а об этом я даже не догадывался!
— Да. Мы так и подумали. Но тогда какой смысл был травить вас мухоморами?
— Я вам скажу, зачем она это делала, — немного подумав, ответил Соболев, решивший все же говорить начистоту. Ведь адвокат — он как доктор, если не рассказать обо всех симптомах, он не сумеет помочь. — Понимаете, Ульяна — это та еще штучка! Она всегда работает на себя и никогда на кого-нибудь другого. Это была ее собственная игра. Вы знаете, у меня было завещание, где акции «Московского холода» и все остальное имущество я делил между ней и моей женой. Видимо, Ульяна хотела, чтобы я поскорее, так сказать, дал дуба. — Он хмуро усмехнулся и повторил: — Вот стерва!
— Поэтому, когда вы увидели ее в доме Буздыгана, вы решили исключить её из своих наследников.
— Именно, именно!
— Подождите! Все равно не все ясно. Я, кажется, запутался еще больше! Или нет… Все играют свои игры… Какую игру тогда вела ваша жена? Ведь это она посадила вас за решетку!
— Да вы её сами спросите. — При этом Соболев нежно улыбнулся. — Она же там, в коридоре…
Ирина сидела одиноко в большом холле и смотрела какое-то ток-шоу, которыми так богата дневная программа телевещания. Вид у нее был несколько умиротворенный и даже благостный. Гордеев обратился к ней:
— Ирина Петровна, у меня к вам один-единственный вопрос. Зачем вы давали ложные показания? Зачем говорили, что это ваш муж убил Колодного? Зачем вы засадили его в тюрьму?
Ирина улыбнулась:
— Я делала это из личных соображений и даже не знала, что это принесет такую большую общественную пользу! Ведь согласитесь, если бы Миша не посидел в тюрьме, сколько еще длилось бы это дело!
— Да, вы правы. Но предугадать всего этого вы не могли. Так какие же были ваши личные соображения?
— Я боялась за Мишу, за его жизнь. Я очень боялась, что его убьют. И это, как выяснилось, уже делали. Медленно, но планомерно они убивали его. Я хотела избавить его от смерти, вот и дала ложные показания. Тюрьма была для него спасением.
— Вот, значит, как все было? Теперь-то картинка вырисовывается! — Гордеев встал и подошел к окну.
Некоторое время Юрий просто смотрел через стекло. Туда, на больничный двор, где никого не было. Сонное царство — тишина и спокойствие. Никто из больных не прогуливался по аллеям, не сидел на скамейках. Видно было, что сейчас время «тихого часа» — все отдыхают по палатам, пережидая, когда спадет жара.
Когда Гордеев снова повернулся к Ирине, он был похож на восторженного ребенка, который только что сам отгадал сложный ребус.
— Вы действительно сделали огромное дело, засадив вашего мужа за решетку! — воскликнул адвокат. — Как только Михаил Васильевич оказался в тюрьме, весь бизнес остановился! Ведь право подписи было только у него! Его нужно было поскорее вытаскивать! Поэтому преступники наняли меня и готовы были отдать любые деньги. Михаила Васильевича освободили. Но мухоморы сыграли свое дело. А Ульяна… — тут Гордеев осекся, посмотрев на Ирину.
Но женщина только кивнула ему в ответ, видимо, ей все уже было известно про бывшую любовницу своего мужа. Гордеев предложил вернуться в палату к Соболеву и там продолжил: