Черт подбоченился, ожидая реакции, потому как для жителей Верхнего мира слово искуситель было страшным оскорблением, только Миша этого не знал и примирительно похлопал рогатого по плечу, отчего тот окончательно уверился, что все они там психи.
У очередного зала черт задерживаться не стал, но Мишка настоял на своем и рогатому пришлось вернуться. Ему было дано распоряжение во всем потакать послу из Верхнего мира, потому как отношения в последнее время сильно обострились, а поговаривали, что Сам этого очень не хотел бы.
Взору предстала странная картина. В совсем небольшой комнате над круглым столом с листами ватмана склонились несколько человек. На первый взгляд в них не было ничего особенного, потому как они стояли лицом ко входу, но когда черт жестом велел им повернуться, молодой человек сдавленно охнул, икнул от неожиданности и на несколько секунд потерял дар речи. Чуть пониже спины у каждого торчала еще пара рук. Вполне жизнеспособных, с зажатым в каждой из них инструментом. У кого-то лекало, у кого циркуль, у кого карандаш.
— А это еще кто? Мутанты? — обретя способность говорить, спросил Миша.
— Зачем мутанты? — искренне удивился черт. — Обычные люди, изобретатели самодвижущихся колесниц. Конкретно эти сконструировали дерьмовоз… повозку. Как же она называется, дай бес памяти… — черт почесал лоб между рожек и через секунду выставил вверх указательный палец. — Конечно, для Ада Дрезина. Ну или что-то в этом роде.
Мишка расхохотался. Это же его соотечественники, прославившиеся на всю Россию тем, что руки у них росли не как у нормальных людей, а из другого места. Значит, известная поговорка вовсе не выдумка.
— Помоги, — проныли горе-конструкторы, обращаясь к Мишке.
— Да, это жестоко, — подвел итог тот, на всякий случай отступив на несколько шагов назад, — им что же, вечно в таком виде оставаться?
— Отчего же? Вот исправят свою ошибку, соберут добрую повозку и тогда… Хотя, ты прав, вечно!
Они еще долго шли вперед, наблюдая самые различные наказания. Были здесь и пресловутые котлы, в них варили грешников, и сковороды, на которых жарились извивающиеся тела, а черти протыкали их вилами, проверяя степень прожарки.
— Вот здесь те, кто всю свою жизнь проводил на работе, — черт указал пальцем в огромный крутящийся вихрь, в котором люди летали, словно былинки, налету пытаясь поймать медные монетки.
— За что же их наказывать? Они всего лишь хотели заработать денег, чтобы жить хорошо, это несправедливо, — возмущался Миша.
— Жизнь бесценна, ее нельзя купить за деньги, поэтому здесь они продолжают гнаться за ними.
Черт с какой-то непонятной тоской последний раз взглянул на вихрь и молча поплелся дальше. Мишка последовал его примеру.
— А эти грешники страдали непомерной гордыней при жизни. Один из самых страшных грехов, и наказание за него очень жестокое, даже врагу не пожелал бы такого.
Рогатый сделал странный жест левой рукой, словно отмахнулся от невидимой мухи.
Мишка не сразу понял, что из темноты пещеры звучит музыка, причем очень ему знакомая. Они зашли внутрь. Кромешный мрак разрезали лазерные лучи, забегали по стенам разноцветные огни, и противный голос вывел:
— Я на тебе никогда не женюсь! Я лучше съем перед загсом свой паспорт…
В ответ на это раздался полный боли и отчаяния стон целой толпы. Люди, а здесь так же были только они, рванули к выходу, но наткнулись на невидимую преграду и живой волной хлынули обратно. Они закрывали уши ладонями, глаза несчастных раскраснелись и опухли от слез, а исполнитель, который гордо стоял на каменном возвышении, радостно улыбался и старательно издевался над музыкой, выводя свои рулады.
— Так это… — начал Миша, но черт его перебил.
— Да, сам Маразмий Огульник.
— Но ведь он еще не того, не умер.
— Ты тоже вроде как живой, — хмыкнул черт. — Он у нас подрабатывает, потому как на земле о нем благополучно забыли, а нам такой жестокий палач очень пригодился. Жаль только не соглашается подписать контракт на вечность, говорит, что еще не закончил все земные дела, но мы не теряем надежды. А пока приходится нанимать ему в помощь коллектив "Поющие трусы", те еще садистки.
— Да уж, дела, — протянул Мишка.
— Как ты сказал? — не понял черт.
— Не бери в свою рогатую голову, это у нас небесный сленг такой.
— Понятно, — кивнул черт, хотя на самом деле ничего не понял, — пойдем дальше, работы у тебя будет много, не соскучишься. Уже придумал, как станешь облегчать страдания грешников?
Он выжидающе посмотрел на Мишку, и тот дал утвердительный ответ, что готов начать хоть сейчас. Черт обрадовался такому энтузиазму, но все же предложил обойти до конца всех, дабы никого не оставить без поощрения.
У конечного пункта Мишка валился с ног, но ему почему-то очень хотелось скорее приступить к своим, пусть и непрямым, обязанностям.
Стас
Круглый каменный зал напоминал футбольный стадион, только вместо травы здесь был насыпан крупный речной песок с редкими ракушками. Внизу стоял закругленный стол с тремя креслами о высоких спинках, обитыми черной кожей с красным кантом. Вверх в несколько рядов устремлялись трибуны для болельщиков. Прожекторы заменяли сотни не коптящих факелов. Стас находился здесь один, он сидел во втором ряду и не понимал, как оказался в этом месте и что будет дальше.
Спустя несколько минут зал начал наполняться народом. Никто не входил в двери, так как последних здесь просто не было, равно как и окон. Самые различные существа, среди которых преобладали обыкновенные серые черти — низшая сословная ветвь в подземном мире, просто появлялись из воздуха и рассаживались по местам.
Стас осмотрелся. Серые заняли десять последних рядов, перед ними на двух рядах разместились рыжие черти, один ряд занимали тролли и гоблины, пять следующих принадлежало низшим демонам, а первые три облюбовали существа, внешне очень похожие на людей. Это были высшие демоны. Весь их вид говорил о брезгливом отношении к сидящим выше, они даже не поворачивались в их сторону, хотя многие из низших время от времени пытались привлечь внимание. Еще через пару минут за столом появились три фигуры, облаченные в черные балахоны с глубокими капюшонами. Они молча прошли и сели на предназначенные для них стулья. Первая фигура скинула капюшон, и Стас увидел породистого черта с серебристой шерстью, которая так и переливалась в свете факелов. Вторая фигура оказалась высшим демоном: с красной кожей, тремя небольшими рожками на лбу и большими кожистыми крыльями за спиной, которые он приветственно раскрыл, на что сидящие в первых рядах отреагировали радостным свистом. Третья фигура так и осталась сидеть в капюшоне, скрывая свое лицо. Лишь в клубящемся под накидкой мраке сверкнули два зеленых огонька. По залу пронесся испуганный шепот, даже здесь боялись Его Величества Смерти.
— Братья, — начал свою речь демон, — мы собрались здесь, дабы вершить справедливый суд над нечестивцами. Они совершили преступления, за которые обязаны ответить, и сегодня мы с вами вынесем приговор.
— Смерть предателю! — визгливый голосок с последних рядов оборвался на высокой ноте.
Высший демон без особых усилий превратил серого черта в кучку пепла. Для серых не существовало судов, их убирали как ненужный хлам.
— В последний раз челядь присутствует на нашем заседании, — провозгласил черт с серебристой шерстью, — демократия придумана не для всех. Приведите обвиняемых, — добавил он после небольшой паузы.
Из воздуха появились четыре рыжих черта, которые вели ангела и беса, с завязанными за спиной руками. У обоих на головах были надеты мешки с прорезями для глаз.
— Начнем, — объявил демон. — Ангела оставим на сладкое, а пока займемся бесом. Расскажи нам, за что тебя сюда привели.