…Метет, беснуется на улице пурга, а он, первоклассник, с тряпичной сумкой за спиною, упрямо пробирается в сугробах к школе. До нее не так уж и далеко: вон маячит у церкви в разгулявшейся метельной кутерьме. Но настырный ветер валит с ног, снежная крупка больно сечет лицо — и холод нестерпимый. Руки окоченели, глаза от слез еле видят. Но идти надо, ведь уроков не отменяли.
В класс пришли только три ученика — Шурка Лукьянова, круглая отличница, Минька Тихонов, тихим поведением оправдывавший свою фамилию, и он, Мишка Богданов. Учительница, Наталья Михайловна, встретила ребят ласково, погладила по головам — молодцы, не побоялись пурги! — помогла им раздеться. Уроков в этот день не было — Наталья Михайловна часа два читала им интересные волшебные сказки — про Синдбада-морехода, про Али-бабу и разбойников. Потом отпустила домой.
В начале войны учительница куда-то уехала из села: прошел слух, что ее, знающую немецкий язык, послали учиться на разведчицу, но точно никто не знал. Школа с приходом немцев сгорела. Много воды утекло в Вор-голе с того незабываемого метельного дня, а вот же до мельчайших подробностей припомнился он сейчас, в солдатском строю. Знать, командирово слово «молодец!» навело его на это сладкое воспоминание, напомнило ту далекую похвалу учительницы: да, похвала — не хула, на всю жизнь остается с человеком, потому что придает ему крылья…
— Батальон, разойдись!
Команда резко вывела Мишку из далекого и невозвратного времени.
На другой день Байдебуру вызвали в штаб батальона. Вернулся он через час, загадочно улыбаясь.
— Ну что, товарищ младший сержант? — не удержался от вопроса Мишка.
— Я теперь тебе не младший сержант!
Мишка непонимающе воззрился на Гната.
— А ось побачь сюды! — И Байдебура ткнул пальцем на петлицы: на них красовалось по два треугольника. Ого, повышение!
— Поздравляю, товарищ сержант! А что ты улыбаешься?
— Та хиба ж мени и улыбатись нельзя! Шо-шо, покыдаю я тебе…
— Как покидаешь?
— В полковую розведку переводять.
— А я? Как же я?..
Мишка враз сник: он успел привыкнуть к Байдебуре, как к родному брату. И вот-те на — раздружают!
— Первым номером будешь, Михайло. Приймай кулемет и ще дуще бей хрицев!
— Дядя Гнат, можно, я с тобой в разведку?
Сержант перестал улыбаться, посерьезнел:
— Та мени шо, я не против. А як выщее начальство дозволить, чи ни…
— А ты сходи, дядя Гнат… товарищ сержант!
Байдебура, к радости Мишки, молча выпрыгнул из окопа и зашагал к штабу…
Вернулся он скоро, без прежней улыбки на лице.
— Ну, что?
Байдебура пожал плечами:
— Та говорять, шо мал в розвидку…
Мишка в отчаянии понурил голову.
Гнат быстро наклонился над ним, схватил за дрожащие плечи и приподнял с земли:
— Та пошутковал я, бодай тебе грець! Прости мене, хлопче! Трошки розыграть хотив. Собирай монатки, пойдешь и ты в полковую розвидку! Сечас прийдуть приймать у нас кулемет… Сказалы, шо ты — местный, може, и сгодышься для якого-нибудь заданья. Требуют все отправлять тебя в тыл, насилу уговорыв.
Разведвзвод размещался в просторном блиндаже. Старшина, помкомвзвода, казах Шакен Клычев встретил новичков необычным образом — с бутылкой шнапса.
— Вчера ребята с той стороны принесли, — широко улыбаясь, показывая ровный ряд ослепительно белых зубов, сказал старшина, наливая в солдатские кружки. — Ну, с прибытием! Да и награды, кстати, обмоем, У нас тоже полвзвода — с орденами и медалями.
Он стукнул кружкой об их кружки и выпил до дна. Байдебура не стал жеманиться, тоже опорожнил посудину. Мишка же держал кружку в нерешительности, вопросительно поглядывая на Гната: с одной стороны, не опозориться бы перед старшиной, видать, бывалым разведчиком— ведь ни разу до этого вина в рот не брал, с другой стороны, как же он, подчиненный, может так вот сразу взять и выпить, не подумал бы чего плохого старшина! В то же время и отказаться — еще усмотрит в нем труса. А еще, скажет, в разведку напросился! Вот задача!..
Выручил Гнат:
— Ну, шо отстал, хлопець? Одному несподручно, давай пиддержу! — и он, взяв из Мишкиных рук кружку, отлил больше половины содержимого в свою, стукнулся — Давай, щоб дома не журылись!
Мишка лихо хватнул из кружки и чуть не задохнулся. Закашлялся, вытирая слезы кулаком.
— О, да ты с характером! Молодец, разведчик из тебя получится, — засмеялся Клычев, — Кладите свои вещички, располагайтесь. Вернутся ребята — представлю вас им, познакомитесь. Взвод у нас что надо! Один за всех, все за одного.