– Но не грустнее многих других, – сказал Вилемир. – А мы с тобой едем в Ахен.
Тени суровых времен
Ахен – не самый большой город империи. И не самый старый. И, надо полагать, не самый красивый, хотя это, конечно, вопрос вкуса. В чем он наверняка «самый-самый», так это в богатстве и в относительной безопасности жителей от разнообразного магического зла. Как всем известно, здесь сконцентрированы лучшие маги-защитники современного мира, не считая обычных войск, полиции и спецслужб. Однако «самый безопасный» не значит «абсолютно безопасный». Очень жаль, поскольку я искренне собирался в Ахене отдыхать, лакомиться рейнским вином и выгуливать по ресторанам какую-нибудь красотку. Вилемир мне сообщил, что дела в столице есть только у него и то дня на два. А потом, дескать, мы с ним можем позволить себе неторопливую и размеренную жизнь. Черта с два у нас это получилось.
Началось с того, что у нас сгорела гостиница. Не удивляйтесь: конечно, любой квалифицированный маг может остановить пожар, но мы как раз пошли в министерство финансов жалование получать. Ничего ценного в наших номерах не пропало (бумажные деньги не в счет), но когда тебя полдня опрашивают удивленные и смущенные полицейские, а затем ты тратишь вечер на покупку всего самого необходимого, начиная метательными стрелками и заканчивая зубной щеткой, это выводит из себя.
Что до меня, я старался держать себя в руках, но Вилемир, который в смертельной опасности может быть нетороплив, как сытый индийский удав, почел за благо войти в образ желчного старого мага, которому портят заслуженный отдых. На орехи досталось последовательно: прислуге в новой гостинице, попытавшимся что-то выяснить при помощи магической связи офицерам императорской охраны («меня нет в живых! – рявкнул Вилемир, – я помер сто лет назад, ясно?!») и под занавес – вызванным для успокоения нервов местным прелестницам. Эти последние пострадали интеллектуально – мой учитель взялся растолковать им эстетические преимущества дамских туалетов доимперской эпохи перед мини-юбками. В общем-то, это было его личным делом, но расшалившийся Вилемир сделал так, что его речь была слышна и в моем номере. Гостиничная звукоизоляция, как физическая, так и магическая, была ему нипочем, а с моим сопротивлением он справился на второй минуте. На третьей я бежал из номера и из гостиницы на поиски собственных приключений. Вполне возможно, что это спасло мне жизнь: вернувшись, я обнаружил развалины уже второй по счету гостиницы в Ахене.
На этот раз каждому, не исключая меня, было очевидно, что никакой на свете маг катаклизм остановить бы не смог. Здание выглядело потрясающе – его как бы выел изнутри кто-то огромный. Причем отнюдь не в один глоток: неведомый гигант имел привычку тщательно пережевывать любимую пищу – гостиничные стены. Мне показалось даже, что на сохранившихся оконных проемах видны следы зубов, но это, должно быть, от нервов.
Людей поедатель гостиниц, надо полагать, глотал не жуя – ничего похожего на кровь, останки и все такое прочее у здания не наблюдалось. Не наблюдалось также толпы и полиции. Вместо них у того места, где некоторое время назад помещался парадный подъезд, стоял задумчивый Вилемир. Вид его на фоне последствий магической атаки высшего разряда был совершенно невероятен. Вилемир был полностью и очень тщательно одет. На нем был бордовый придворный камзол, соответствующие (камзолу, но не случаю!) брюки и туфли. Он был при шпаге и трости… То есть это я подумал, что он опирается на трость. Ничего подобного – маг был при своем жезле. Рядом с ним я в голубых джинсах при единственном кортике смотрелся как невоспитанный слуга. Впрочем, я был не одинок – собеседник Вилемира тоже смотрелся не очень-то, хотя одет был тоже по придворной моде и не менее тщательно, разве что жезла не захватил. Возможно, все дело было в экзотичности облика Вилемира, каковую обеспечивали его проститутки. Трех девушек он обнимал за плечи как любимых дочерей, всех сразу. Не удивлюсь, если еще и создавал в ладонях теплые коконы – осень все-таки, а прелестницы были скорее раздеты, чем одеты… Собственно, что-то вроде пеньюара имелось только на одной.
Ни Вилемир, ни дворцовый маг не обращали на девушек ни малейшего внимания. И правильно, в общем-то – красавицы были погружены в то особое состояние транса, в котором проще всего держать человека, если хочешь его спасти. Но черт с ними, с девушками. У ног моего патрона стояли два аккуратных кожаных саквояжа – я сразу понял, что в них все наше добро.
Что спросить у Вилемира, я не знал. Он, впрочем, знал, что я мог бы спросить, если бы не потерял дар речи, и ответил заранее, жестом приказав придворному замолчать.
– Все не так страшно, как тебе показалось, – сказал Вилемир. – В гостинице никто не погиб… И в то же время никто не выжил. Я могу вернуть на нашу грешную землю всех постояльцев примерно за минуту. Ты, кстати, тоже можешь, дело отнюдь не из самых сложных. Другое дело, что, вернув, мы будем вынуждены тут же их поубивать – а иначе они попытаются отправить нас туда, где только что были сами. Понял что-нибудь?
Как ни странно, я все понял. Точнее, я понял, что именно должно меня удивлять, а что придется принимать как данность. На гостиницу напал призрак – конечно, не из тех, что в старых замках воют по ночам, а серьезный маг, считавший незаконченным дело своей жизни и желавший завершить его из посмертия. Дело жизни, видимо, было очень простым – сжить со света имперского убийцу Вилемира. Простым, но трудно выполнимым – Вилемир встретил своего противника просто блестяще. С досады, а может быть, по тонкому расчету, нападавший забрал к себе остальных постояльцев, после чего удалился в неизвестном направлении. Что это был тонкий расчет, я подумал, глядя на бедных проституток – Вилемир не умел бросать в беде посторонних.
Да, но при чем тут придворные? Это что, дело имперского значения?
Не помню, говорил ли я вслух. Вполне возможно, что нет. Однако мне ответили:
– Дело не имперского, а императорского значения.
Я сглотнул слюну. Вот ведь штука – несколько слогов в русском слове, один синоним на латыни, а сколько смысла! Не убийце не понять. Ну, или не сразу. Дело в том, что все преступления, а также операции разведки и магические эксперименты делятся на несколько разрядов по значимости. Именно по значимости, а не по опасности для населения – кровожадный упырь будет считаться делом местного префекта, сумасшедший маг может получить статус дела одного из королевств (даже если куролесит сразу в нескольких). Дел имперского значения за десять лет может не возникнуть ни одного – в наши-то спокойные времена. А дело, имеющее значение лично для императора… Как-то плохо нас учат в школах. Как-то легко мы забываем, что все, имеющее отношение к императору, имеет отношения к самому течению истории – причем как к настоящему и будущему, что укладывается в голове, так и к прошлому. В данном случае, раз уж мы имеем дело с призраком, в особенности к прошлому.
– Я этого никогда не понимал, – заметил неожиданно придворный, – так что мне приходится верить господам имперским убийцам опасностей на слово. Однако покушение такого разряда в самом деле может изменить уже случившееся. Чего хотел добиться этот… случайно выживший?