Вормс-Клавлен, этот мелкий политический хамелеон, создан по образу и подобию своих господ — крупных политических хамелеонов. То, что Франс в лице Вормс-Клавлена изобразил не какого-нибудь случайного карьериста-предателя, а предательскую сущность всего лжереспубликанского строя Франции, подтверждается в «Современной истории» почти каждой главой, где высказываются и действуют политические дельцы Третьей республики.
Из истории Франции мы знаем, что Мелин, так называемый «прогрессист», стоя во главе кабинета министров, проявил себя как отъявленный враг каких бы то ни было требований демократизации государственной власти и как надежный покровитель всех самых реакционных элементов в стране — клерикалов, монархистов, финансовых магнатов. Его политика показана у Франса с разящей иронией. Франс не устает преследовать этого апостола политического «спокойствия», столь благодушно, с такой простецкой улыбкой творившего свое иудино дело. Ничего не прибавишь к той аттестации, которую дают в последнем томе «Современной истории» сами подзащитные Мелина — обнаглевшие монархисты, вспоминая, что при этом министре «у них было все, они были всем, для них все было возможно», даже не было надобности скрываться. И когда Анри Леон, вице-президент роялистских комитетов юго-западной Франции, сын финансиста, банкира испанских Бурбонов, говорит, что, хотя он и не питает нежности к республике, но надо признать, «она бывает порою славною девкой»,— это признание достаточно характеризует и Мелина, и других предателей республики.
Политические бандиты, участники наглых монархических манифестаций искренне приветствуют восторженными кликами полицию Третьей республики,— да и как им ее не приветствовать, если, вместо того, чтобы призвать монархистов к порядку, она избивает дубинками сторонников республиканского строя. Свой приговор до предела развращенной лжереспубликанской власти Франс произносит устами одной из участниц монархического заговора — баронессы де Бонмон, замечающей, что если бы у власти остался господин Мелин, «хотя и республиканец, но порядочный человек», то во Франции уже был бы король.
В одном из неопубликованных отрывков «Современной истории» таким политическим дельцом-предателем крупного масштаба показан и министр внутренних дел Альфонс Юге, который прошел в депутаты от беднейшего избирательного округа большого промышленного города в качестве крайнего радикала. С холодным презрением рассказывает Франс о том, как, без долгих размышлений, без колебаний, повинуясь одной лишь логике предательства, этот «избранник народа» перешел в лагерь умеренных, покупая себе такой ценою министерское место. С холодным презрением имитирует Франс его официальную фразеологию, показывая, что лозунги демократии, республики, прогресса, лозунги, которые народ начертал своей собственной священной кровью,— превращаются в руках депутата-предателя в крапленые карты для его шулерских проделок. Спекулируя на своей репутации прогрессиста и рассудив, что его прошлое могло быть для него достаточно надежной гарантией от обвинений в измене делу демократии, он пускается во все тяжкие и планомерно проводит политику примирения с самыми заядлыми реакционерами.
Анатоль Франс показывает, что при наличии таких вершителей государственных дел реакционные молодчики неплохо чувствуют себя и в условиях буржуазной республики. Франс показывает, как умело финансовая аристократия и дворянство Франции приспосабливаются к формам буржуазного государства, чтобы угнездиться в самом аппарате власти. Ведь так просто для монархистов заставить служить своим целям ту пародию на демократию, которую правящие круги Франции еще считали нужным сохранять. Ведь так просто пустить в ход лживые лозунги многочисленных буржуазных партий, накопивших столь богатый опыт в одурачивании своих избирателей. И на страницах «Современной истории» воспроизводится наглая и гнусная комедия всенародного обмана, комедия выборов. Готовясь выступить в качестве кандидата на муниципальных выборах в Париже, монархист Лакрис даже не сталкивается с необходимостью заверить избирателей в своей преданности республиканскому строю,— к его услугам готова целая толпа профессиональных обманщиков, привыкших жонглировать дорогими для народа идеями — родины, национального достоинства, свободы, прогресса, республики, социализма — или играть на религиозном чувстве обывателей. И агитаторы, именующие себя республиканцами-прогрессистами, рекомендуют избирателям своего кандидата, оголтелого монархиста и реакционера, в качестве поборника свободы совести и честной республики. Социалисты-националисты превозносят в своих агитационных листках «гражданина Лакриса», называя его кандидатуру истинно республиканской и социалистической. Наконец Жозеф Лакрис получает и поддержку шарлатанского «Христолюбивого общества св. Антония для разыскания утерянных предметов, драгоценностей, денег и вообще всякой движимости и недвижимости, а равно для возвращения сердечных чувств, привязанностей, и пр., и пр.». Взывая к своим приверженцам, «христолюбивое общество» не отказывается в своем рвении и от прямого застращивания избирателей именем этого святого: «Не причиняйте, милостивые государи, доброму святому Антонию незаслуженного огорчения увидать неудачу его кандидата!»