— Почему Елену официально не пригласили?
Иоши замирает в дверях:
— Потому что она не была и никогда не будет из высшего света. Многие считают ее забавой Господина. А в высшем свете Господин с его новыми для старого общества взглядами — человек забавный.
— А сам Господин из высшего света?
Иоши разворачивается ко мне, вздыхает:
— Никто точно не знает, но ходят слухи, что его родители были очень богаты и почитаемы, — после чего он вновь собирается уходить, но замирает, взявшись за ручку. — Но лично я о его родных не нашел ни единой записи.
***
Дом, где нас принимают, оказывается размером в десять домов Энтони. Елена поясняет, что это «летний замок» и он куда меньше основного. Потолки кажутся бесконечными, упирающимися в небо. От яркой росписи и изобилия золотого первое время рябит в глазах. Количество слуг сбивает с толку. Я держу руку Мэри, которая лепечет о том, что она хотела бы выйти за принца и жить тут.
Прием начинается с того, что гостей поочередно приветствует королева. Ей вручают подарки, она объявляет о каких-то наградах, а я смотрю на Господина, думая, достанется ли какая-то награда ему.
Мужчина, читавший список, называет только Энтони, но за ним следом выходим и мы.
— Рада всех вас видеть, — после поклона я поднимаю глаза и вижу королеву. Мне становится приятно от ее небольших теплых глаз, бардового платья и длинных каштановых локонов, лежащих на открытом декольте. На вид ей чуть больше сорока, она полновата, а от улыбки на ее лице появляются две ямочки.
Я подхожу к ней, протягивая большую корзину бордово-черных роз, похожих на бархат. Она охает:
— Милый юноша, как они прекрасны!
— Наш сад издавна славился прекрасными розами, в этом году мы не изменяем нашим традициям, — я еще раз делаю поклон, все как учил Иоши.
Королева хлопает глазами, а затем громко смеется:
— Господин Джонатан вырастил эти розы? Я прежде не видела такой насыщенный цвет!
— Нет, это вырастил я. Меня зовут Джим, Ваше Высочество. Теперь я — второй садовник Господина. Клянусь вам, что еще не раз порадую вас чем-то прекрасным.
Она смеется, кокетливо прикрывая алые губы рукой:
— Быть может, вам получится вырастить тот самый королевский сорт роз.
— А вы, Елена? Я думала, вы преподнесете Ее Высочеству новую картину, — произносит какая-то дама позади королевы. — Говорят, какой год критики не признают вас.
Я слышу, как после слов этой женщины Елена с шумом втягивает воздух, чтобы заглушить биение сердца, ее руки пару раз дергаются, но она тут же прячет их назад:
— Прошу прощения…
Энтони холоден, он никак не реагирует на происходящее, а мое сердце стучит так, что в голове слышно.
— Но не переживайте, у вас есть замечательный муж, все еще успеете.
— Успеет, — врываюсь я, не в силах терпеть это. Пальцы врезаются в ладони, если бы не бинты, давно бы поранил их. — Успеет, — повторяю я чуть увереннее. — Я успею вырастить тот легендарный сорт роз, а Елена — получить признание.
Я хочу сказать: «Однажды вы будете обращаться к ней «Госпожа».
— Будем этого ждать, — королева заканчивает травлю, называя награду Энтони и зачитывая список его достижений. Елена отходит на шаг назад, шатаясь. Мэри ошарашенно смотрит на меня, а я думаю только о том, как бы незаметно взять Елену за руку и попытаться успокоить.
После этого все отправляются в зал с угощениями и музыкантами. Пару танцев, как и положено, мы танцуем с Мэри. Елена и Энтони неподалеку от нас делают все очень быстро, эмоционально, словно пытаются переиграть саму музыку. Его лицо каменное, ее — мертвое и пустое. После третьего танца, Мэри замечает того самого мальчишку, с которым проводит праздники, и улетает к нему. Энтони уходит вместе с коллегами и придворными за королевой для обсуждения политики. Из зала выходим мы с Еленой. Музыка медленно угасает, мы идем по красному коврику, не произнося ни слова. Не выдержав, протягиваю руку и аккуратно касаюсь ее пальцев. Она хочет одернуть, но я крепко сжимаю руку.
— Ты играешь с его репутацией, — холодно отвечает она, перестав вырываться. Мы заворачиваем и она добавляет: — Тони долго добивался всего этого, ни ты и ни я, не имеем права разрушить его жизнь.
— А кто имеет право разрушать твою? — мы останавливаемся, я не отпускаю ее руку, пытаясь понять, чей пульс я сейчас чувствую. Я смотрю на ее красивое черное платье, высоко забранные волосы, оголенные плечи, и лицо, покрасневшее от подступающих слез. Я думаю о том, как она режет мне шипы, как учит играть на фортепиано, как читает книги. Но когда мы в мастерской, она не обращает на меня внимания, и часто забывает, что я сижу с ней. — Я вижу, как ты плачешь, когда что-то не получается. В последнее время ты много проводишь за холстом, — она широко раскрывает глаза. — Я сижу каждую ночь с тобой в одной комнате и чувствую, как ты хочешь сказать всему миру, что ты можешь сделать что-то сама, а не потому, что у тебя «такой» муж, — она начинает плакать, но я, чуть ниже ее, приподнимаюсь и вытираю уголки глаз мизинцем. — Не важно, получится у тебя что-то или нет, те люди все равно будут осуждать тебя, а я все равно буду считать тебя самой лучшей.
Часть 4
Лето прошло очень быстро, унеся за собой прекрасный сезон пестреющего цветника. За летом в поместье вошла осень, срывая последние цветы. В сентябре на мне лежит единственная обязанность — смотреть за оставшимися цветами.
Энтони в последнее время много пьет. Иоши говорит, что это из-за большого количества работы и дурного самочувствия. Это называется деп-рес-си-я, которая сильно затянулась и требует выход. Все чаще он засыпает в своем кабинете, работая над большими проектами. Всем кажется, что он заболел, но никто не беспокоится, потому что знают, кто-кто, а он обязательно себя вылечит.
Так кажется всем, кроме Елены, которая однажды говорит: «Лекарства от старости он не придумал».
Год тому назад мое обучение закончилось, поэтому холодную пору я проводил с книгами Иоши. В отличие от справочников Господина, дворецкий хранил приключенческие и любовные романы, которыми я зачитывался до рассвета.
Как-то в одной из книг я наткнулся на странную фразу.
Я сижу за столом, где мы с остальной прислугой обычно едим. Иоши угощает чаем с вареньем, Мэри вьется вокруг меня, ставя перед носом печенье. Не знаю, какого черта она стала прилипать ко мне в последние пару месяцев… Иоши поднимает глаза, смотря в маленькое окошко на кухне. На улице пасмурно, грязно, холодно.