С того самого времени, как я узнал от Тома Сунде, что мной занимаются агенты DEA, мне хотелось получить заключение грамотного юриста о том, удастся ли американцам добиться моей экстрадиции. Кац сказал, что может слетать в Америку, изучить законы об экстрадиции, встретиться с адвокатами и властями и раскопать всю информацию, имеющую отношение к моему делу.
Вернувшись в Пальму, я побеседовал с Рафаэлем на тот предмет, сумеем ли мы извлечь какую-нибудь пользу из желания тайваньских магнатов приехать на Мальорку, построить здесь дома и фабрики. Он уверял, что сумеем. Рафаэль не собирался нарушать испанские иммиграционные законы, но видел иные возможности. Он представил меня Луису Пине из Университета Балеарских островов, который подготовил подробный отчет об экономической ситуации на Мальорке, и с министром туризма Мальорки, снабдившим меня кучей рекламной информации.
В июне 1988 года я, за исключением двадцати косяков в день, не позволял себе ничего предосудительного и жил спокойно. Поездки на Тайвань и в Лондон не мешали мне проводить гораздо больше времени дома и получать от этого удовольствие. Многие мои законные проекты теперь сосредоточивались на Пальме. Не было нужды облетать полмира ради деловой встречи или получения денег. Какое-то время я тешил себя порочной идеей баснословно разбогатеть законными способами, но вскоре от нее отказался. Люди в этом преуспевшие казались несчастными или внушали отвращение. Те немногие умные и счастливые богачи, которых я знал, либо были преступниками, либо принадлежали к академической элите. Я имел множество знакомых в криминальном мире, а вот с ученой средой не соприкасался со студенческой скамьи. Было ошибкой потерять с нею связь.
Каждые семь лет бывшие выпускники Баллиола получают приглашение встретиться со своим выпуском. Я окончил колледж в 1967 году, но ни в 1974, ни в 1981 на приглашения не откликнулся. В 1988 году я передумал и полетел из Пальмы в Лондон. Джулиан Пето встретил меня в Хитроу и отвез в Оксфорд на машине.
Было странно снова гулять по внутреннему двору Баллиола. Мои сокурсники за двадцать лет мало изменились, и старые связи быстро возрождались. Моих подвигов по части контрабанды гашиша никто не осуждал, ощущался лишь интерес и вежливое любопытство. Мы обменивались телефонами и адресами, строили планы, как встретимся снова. К сожалению, Мак не приехал, но дал о себе знать. Он обретался в Лондоне и на меня, казалось, зла не держал.
Один из сокурсников, уэльсец Питер Гиббинс, стал состоятельным профессором. Во время каникул он проводил семинары по информационным технологиям для менеджеров со всего мира. Мы поговорили о Тайване, о том, интересна ли тайваньцам европейская бизнес-практика. Питер спросил, не подберу ли я желающих поучаствовать в семинарах, которые он организует и на которые пригласит ведущих академических лекторов. Гостей с Тайваня можно поселить в студенческом общежитии Баллиола. Я согласился помочь чем смогу.
В Пальме меня ожидало несколько бредовых сообщений от Роджера Ривза. Мы встретились в кафе в Санта-Понсе, маленьком курортном городке на побережье, на полпути между Ла-Вилетой и домом Роджера в Андрайтксе.
— Говард, мальчик мой, паспорт, который ты мне дал, оказался лажей.
— Что значит лажей? Его выписали прямо в паспортном столе.
— Мне наплевать, где выписали эту лажу. На прошлой неделе я отправился в Амстердам. На иммиграционном контроле взглянули в паспорт и потащили допрашивать.
— Но, Роджер, могли быть другие причины. Вдруг полиция села тебе на хвост, пока ты летел?
— Черта с два! Я только и собирался, что купить лодку-другую. Копы не делают стойку на такие вещи.
— Почему нет, Роджер? Чем интересовалась голландская полиция?
— Я не остался, чтобы выяснить. Ну уж нет! С божьей помощью дернул оттуда.
— В смысле?! Тебя преследовали?
— Преследовали? Еще как! Я чесанул через взлетную полосу, перелез через две высоченные изгороди из колючки вокруг аэропорта. Меня на кусочки изрезало. Слушай, может, дело и не в паспорте, но ты гарантируешь, что он чист?
— Не могу.
— Хорошо. Достань другой.
Спустя несколько часов Роджер позвонил мне домой:
— Говард, либо они охотятся за тобой, либо ты коп.
— Что?!
— Как только ты отъехал от кафе в Санта-Понсе, четверо в штатском вышли из машины и попытались меня арестовать. Наговорили какого-то дерьма про машину, про то, что должны посмотреть мои документы. Я распихал их и удрал через пекарню. Если бы не господня помощь, меня бы засадили в клетку. Они за тобой охотятся, приятель.